Дом на мысе Полумесяц. Книга первая. Братья и сестры (ЛП)

Вечером Конни вызвала врача: жар усиливался. А утром позвонила в контору и предупредила Саймона Джонса, что Майкл, возможно, еще нескоро выйдет на работу. Врач заподозрил бронхиальную пневмонию, хотя диагноз пока не подтвердился. В отсутствие Майкла полный контроль над компанией перешел к Саймону. Первым делом тот отправил телеграмму в «Фишер-Спрингз» и сообщил о болезни Майкла. В ответной телеграмме Саймона по-отечески благословили на работу, о чем он тут же сообщил Конни Хэйг и процитировал другую строчку из телеграммы: «Если мистер Хэйг задумает вернуться в контору до полного выздоровления, не пускайте его на порог».

Так и получилось, что новым химическим подразделением пришлось заниматься Саймону Джонсу. В знак уважения к головной компании он назвал дочернюю фирму «Спрингз-Хемикал». В совет директоров вошли Чарли и Роберт, Майкл Хэйг стал председателем, а Саймон — секретарем и финансовым директором. На первом собрании совет постановил связаться с химическим заводом «Аутлейн» через адвокатов, направив копию письма в контору «ХАК» на Мэнор-роу; в письме они отзывали разрешение на производство красок по патентам Чарли Бинкса.

Запустив этот процесс, Саймон обозначил сферу деятельности новой компании. Он предложил Чарли посвятить время и силы налаживанию производства красок по существующим патентам. В то же время Роберту поручили обойти всех клиентов «Аутлейн», сообщить об изменившейся ситуации и предложить услуги «Спрингз-Хемикал». После этого он мог уделить время разработке других продуктов. Бюджет на исследования планировали выделить после подсчета стоимости конкретных продуктов. Саймон вкратце рассказал Чарли и Роберту о планах компании.

— Мы хотим, чтобы вы определили потенциальные сферы развития и сконцентрировались на них. Новая компания сразу взлетит благодаря патентам Чарли. Но за первоначальным взлетом не должно последовать падение. Мы хотим сохранить траекторию и не терять высоту. Для этого нам нужно расширяться и не ограничиваться текстилем.

На лице Роберта отобразилось счастливое предвкушение, точь-в-точь как у кота, оставшегося наедине с тарелкой сливок.

* * *

Джеймсу и Элис нравилось длительное океанское плавание, но на борту корабля они чувствовали себя как в ловушке. Лишь на последнем отрезке пути, когда до Европы оставалось совсем недалеко, они немного расслабились. Они так привыкли к привычному распорядку «работа — дом, дом — работа», что им пришлось учиться отдыхать. Во Франции у них появилась такая возможность, и они с радостью за нее ухватились. Целую неделю они гуляли по Парижу, прежде чем отправиться на юг. Надолго задержались в долине Луары. Джеймс много читал о винодельческих регионах Франции и поразился схожести французского климата с австралийским. Когда он заговорил об этом с Элис, та стала его дразнить и предположила, что он затеял эту поездку как прикрытие для изучения новой индустрии. Джеймс все отрицал, но всю дорогу делал подробные заметки и записывал все, что видел и слышал. По возвращении домой он решил провести свое маленькое исследование.

Они отправились на юг, затем на восток, путешествуя от одного городка к другому и везде находя прекрасные места для отдыха. Но настало время для завершающей миссии, паломничества, которое заставило их проехать тысячи миль и посетить поле боя, где сражался Сол. Земля, изрезанная глубокими шрамами войны, только начала примерять на себя благословенный зеленый покров.

В конце концов они нашли нужное место. Встали рядом; каждый пробормотал послание сыну и заверил, что любовь к нему никогда не умрет, что о нем будут помнить, и лелеять, и вечно носить в своем сердце. Элис положила на могилу простой венок; глаза ничего не видели от слез. Джеймс прислонил ладонь к простому кресту, точно это было плечо сына.

— Прощай, Сол, мой милый мальчик, — сказал он. — Спи спокойно.

Вместе, держась за руки, как они держались всю жизнь, Джеймс и Элис медленно зашагали прочь. А позади остался не только их сын, но и память об ушедшей юности.

* * *

В восьми милях от места, где был похоронен Сол, стояла белокурая женщина и смотрела на недавно возведенное надгробие с четкой свежей гравировкой. Зарядил легкий осенний дождик, и она снова перечитала слова, согласованные с Ханной Каугилл.

Сестра Ада Каугилл

31 год

Отдала жизнь, спасая жизни

Покойся с Господом

Элеонора Роудз тихо заплакала.

Глава тридцать девятая

Немой был разочарован, когда пришлось уйти. Работа оказалась временной: нужно было заменить постоянного рабочего, который упал и повредил спину. Впрочем, хозяева обрадовались, когда он пришел наниматься; бизнес не мог простаивать, ценился каждый рабочий. Немой остановился в пристройке у деревенского паба в двух домах от мастерской. Хозяин пристройки сперва сомневался, но решил, что раз бродягу взяли в мастерскую, ему можно доверять. К тому же красть в здании было нечего.