Дом на мысе Полумесяц. Книга первая. Братья и сестры (ЛП)

К семнадцатому году, когда Клаус получил ранение и оказался в плену, он был уже полковником. Лишившись командира, его подразделение не слишком расстроилось, так как Клаус не пользовался популярностью. Его презирали за высокомерие и жестокость; про таких командиров бывалые солдаты говорили «худо овцам, как волк воеводой». Раны, полученные Клаусом перед пленом, оказались не опасными, а скорее унизительными. Небольшие осколки шрапнели застряли в его пояснице и ягодицах. Другими словами, Клауса подстрелили в зад. Попав в плен, он шесть дней пролежал в тесной палате британского полевого госпиталя. Британцев Клаус ненавидел, и на то было несколько причин. Во-первых, они были врагами. Причин этой вражды Клаус объяснить бы не смог, да и зачем было размышлять на такие сложные темы. Кроме того, британцы отличались высокомерием и в этой области могли дать фору самому Клаусу; они превосходили немцев военной тактикой, снаряжением, численностью, и в сражениях им больше везло. Иначе как Клаус оказался у них в плену? Уж точно не благодаря своей глупости и некомпетентности; такого просто быть не могло.

Ожидая, пока его раны затянутся, Клаус внимательно наблюдал за происходящим вокруг и планировал побег. Поздней ночью уставшие хирурги уходили отдыхать, надеясь урвать хотя бы пару часов сна; Клаус решил, что это лучшее время. У него оставалось несколько часов до рассветного залпа артиллерийских орудий — самого неприятного из будильников, созывающего врачей и медсестер на их посты. Ночью в госпитале почти никого не оставалось: лишь одна или две медсестры, чьей главной обязанностью был круглосуточный уход за тяжело раненными британскими пациентами, и один или два охранника, чьей главной обязанностью был флирт с медсестрами.

На шестую ночь Клаус решил бежать. Раны уже не мешали его планам. Вскоре после полуночи он незаметно и бесшумно встал и осторожно открыл окно рядом с койкой. Он мог вылезти только через окно, так как дверь в палату по ночам запиралась и вела в коридор, который патрулировали охранники. Окно вело в маленький тускло освещенный дворик, мощенный каменными плитами, и в такой поздний час там никого не было.

Клаус незаметно пролез через окно. До сих пор он находился на знакомой территории, но за окном ждала незнакомая местность. Он прокрался мимо огороженной стеной части двора, завернул за угол и уткнулся в стену, упиравшуюся в здание госпиталя под прямым углом. Дальнейший путь лежал через это крыло; оставалось или идти насквозь, или признать поражение. Клаус решил идти.

В стене он обнаружил дверь, и та, к счастью, оказалась не заперта. Открыв ее, Клаус очутился в коридоре, разветвлявшемся влево и вправо. В тусклом свете Клаус увидел, что оба коридора были одинаковой длины и вдоль каждого по обе стороны имелись двери. Он свернул наугад и стал осторожно открывать двери. Большинство оказались заперты, но за одной обнаружился чулан, где висели медицинские халаты и хранились хирургические инструменты. В поисках оружия Клаус выбрал зловещего вида острый скальпель, закрыл дверь и двинулся дальше по коридору.

Он почти дошел до конца, когда дверь по левую руку внезапно распахнулась. Клаус столкнулся лицом к лицу с молодой медсестрой, одетой в халат. Комната за ее спиной была окутана паром; видимо, она принимала ванну. Время будто бы остановилось; Клаус и девушка смотрели друг на друга в оцепенении. Клаус первым оправился от шока. Выхватив скальпель, он наклонился к девушке и приставил его к ее горлу. Толкнул в комнату, откуда она только что вышла. Клаус лихорадочно соображал. Девчонку по-любому надо заткнуть, иначе ему не сбежать. Это было ясно. В то же время сама его эскапада и воспрепятствовавшее ей столкновение с медсестрой возбудили его. Она была молода, красива, и его будоражил запах ее чистого благоухающего тела — она ведь только что принимала ванну. Клаус не был с женщиной больше года. Теперь ему подвернулась возможность это исправить. Все равно придется ее убить, подумал он; почему бы сперва с ней не позабавиться.

Он приказал ей снять халат. Ее глаза расширились от страха; она не пошевелилась. Тогда он полоснул халат скальпелем. Халат распахнулся, обнажив грудь; одну грудь он слегка порезал. Ниже Клаус увидел темную массу ее лобковых волос. Возбуждение нарастало. С искусностью, которой позавидовал бы любой хирург, он отрезал от халата квадратный лоскут шесть на шесть дюймов. Девушка раскрыла рот, собираясь закричать, но Клаус проворно вставил ей в рот лоскут. Затем снова приставил оружие к ее горлу и велел ей встать на колени. Слегка толкнул сапогом, и девушка упала и растянулась на спине. Разрезанный халат распахнулся; она лежала перед ним голой. Клаус встал на колени, расстегнул брюки, действуя осторожно, ведь в руке его был скальпель. Раздвинул девушке ноги и вскарабкался на нее, а потом изнасиловал.