Дом на мысе Полумесяц. Книга первая. Братья и сестры

Шарлотта рассказала полицейскому, что муж, должно быть, решил прочистить забившийся сток. Молодой впечатлительный полисмен записал ее показания, ни на секунду не задумавшись, зачем Айзек полез чистить сток в деловом костюме. Ему также не пришло в голову, что дождя не было уже два месяца, а следовательно, сток засориться никак не мог, но он был юн и впечатлителен, а Шарлотта — чрезвычайно хороша собой.

* * *

Хотя с переезда в Австралию прошло много лет, Джеймс и Элис никак не могли привыкнуть к австралийскому Рождеству. Чувство нереальности происходящего преследовало их всю жизнь, вероятно потому, что Рождество в Австралии выпадает на лето. И тем не менее для Фишеров Рождество тысяча девятьсот тринадцатого года выдалось счастливым. С детьми праздник всегда казался особенным, и хотя Сол, которому исполнилось пятнадцать, и почти двенадцатилетняя Цисси относились к торжествам с меньшим энтузиазмом, чем малыши, семилетняя Эллен и четырехлетний Филип радовались за четверых.

Элис снова была беременна, и они с Джеймсом с нетерпением ждали появления на свет пятого ребенка, благодаря которому следующий — тысяча девятьсот четырнадцатый — год должен был стать особенным. Деловая империя «Фишер-Спрингз» процветала, что было еще одним поводом для радости. Финансовый год оказался рекордно успешным, и накануне Рождества Джеймс с удовольствием выдал премии сотрудникам.

К зарубежным филиалам компании отношение было немного другим, но и зарубежных сотрудников не лишили премий. Чеки отправили чуть раньше, чтобы те успели прибыть к Рождеству. Все представители группы компаний должны были получить вознаграждение накануне праздников; Джеймс и Элис считали это делом первостепенной важности. «Уокер, Пирсон, Фостер и Добсон» показали один из лучших результатов в этом году. Хотя фирма сменила руководство, в Западном райдинге ее по-прежнему называли компанией «четырех всадников». Благодаря блестящей работе Майкла Хэйга и его сотрудников это подразделение «Фишер-Спрингз» в Англии приносило группе компаний большой доход.

В нескольких тысячах миль от дома Фишеров, там, где погода стояла намного холоднее, Майкл и Конни Хэйг тоже с размахом праздновали Рождество. Ни Конни, ни Майкл не подозревали, что щедрый чек с премией, полученный Майклом за две недели до Рождества, подписала Элис Фишер. Маргарите исполнилось семь, Эдварду — три, а год назад на свет появился малыш Джордж. Хотя печаль от утраты старшей дочери Нэнси до сих пор давала о себе знать, Рождество всегда было счастливым временем. И могло бы быть еще счастливее, если бы не враждебность, сохранявшаяся между Майклом и отцом Конни. Каугиллы и Хэйги совсем перестали общаться, не считая телефонных разговоров между Ханной и Конни, когда тем удавалось дозвониться друг до друга, а также писем и сообщений, передаваемых через брата Конни, Сонни.

Что до последнего, Рождество тысяча девятьсот тринадцатого выдалось для него особенно счастливым. Он достиг совершеннолетия и в возрасте двадцати одного года стал держателем пакета акций компании, а кроме того, только что побил рекорд продаж, став самым успешным торговым агентом за всю историю существования «Хэйг, Акройд и Каугилл». Для подсчета использовали единственное истинное мерило успеха в индустрии, где цены на шерсть и прочие материалы колебались день ото дня, — количество проданных тюков, сопоставленное с количеством тонн товара для более точного и ровного счета. Результаты Сонни тринадцатого года превзошли даже цифры самых успешных для шерстяной промышленности лет — конца восьмидесятых и девяностых годов прошлого века. Однако прошедший год отличался тем, что торговля в целом пошла на спад, и все брэдфордские торговые фирмы, за исключением «ХАК» и «Уокер, Пирсон, Фостер и Добсон», жаловались на мизерную выручку. Они жаловались, а Сонни торжествовал.

С наступлением нового года у Сонни и его коллег сложилось впечатление, что удачный рождественский сезон перекинулся и на следующий год. Предварительные итоги продаж оказались лучшими за долгие годы, в немалой степени благодаря Сонни и другим торговым агентам. А директор химического завода «Аутлейн» Чарли Бинкс объявил о получении патента на новую краску, которая должна была принести компании большую прибыль.

На январском собрании совета директоров Альберт поздравил Сонни, Чарли Бинкса и Кларенса Баркера с удачным годом, а потом огорошил их внезапной новостью:

— Я решил перейти на более щадящий график работы, как в свое время Филип Акройд. Мне почти шестьдесят лет, и я чувствую, что начал уставать. Хочу проводить больше времени с женой и чаще играть в гольф, — заявил он.