Дом на мысе Полумесяц. Книга третья. Возращение домой

— Вот почему мать так возражала против нашего брака. Германия и Австрия символизируют все беды, обрушившиеся на нее и ее близких. Но теперь у меня большая проблема. Как прикажешь заботиться о матери, если та останется в Англии и уехать никуда не сможет, а мы будем за несколько тысяч миль?

Астрид обняла мужа и притянула ближе, задумавшись о затруднительной ситуации, в которой они оказались. Настал переломный для их брака момент и тяжелое испытание для их чувств, сравнимое с тем, что они пережили, когда Наоми выступала против их союза. Если им удастся преодолеть трудности, это скрепит их отношения на всю оставшуюся жизнь. Астрид знала, что хочет именно этого, и была готова принести жертву, чтобы это случилось. Джош уже доказал, что готов на все, лишь бы они остались вместе; теперь ее очередь. Время отбросить сомнения и поставить его потребности на первое место.

— Джош, я кое-что придумала. Рано или поздно тебе придется вернуться в Австралию и объяснить ситуацию мистеру Фишеру. Если решение не найдется, давай останемся в Англии. В твое отсутствие я побуду с твоей матерью и помогу за ней присмотреть. Когда твоего отца не станет, ей понадобится наша поддержка, и, если я буду рядом, думаю, мы сможем подружиться.

— Ты серьезно? Ты готова столкнуться с враждебностью из-за твоего происхождения?

— Мне все равно, что скажут или сделают другие. Мне важен только ты, Джош, — Она обнимала его, и он постепенно засыпал, а Астрид радовалась, что он обратился к ней в минуту нужды, и чувствовала, что их связь укрепилась и стала неразрывной.

Через три дня Астрид снова прижимала Джоша к себе, а тот безмолвно оплакивал смерть отчима.

Она поражалась глубине чувств Джоша к человеку, с которым его не связывали кровные узы. Когда он попытался извиниться за слезы, Астрид его остановила:

— Ты должен выплеснуть горе. Я все понимаю и рада, что оказалась рядом, когда ты во мне нуждался.

* * *

Наоми поразилась количеству людей, пришедших на похороны Саймона почтить его память; впрочем, это тронуло не ее одну. Саймон был скромен и предпочитал держаться в тени, но его прямодушие и искренность располагали к нему окружающих, и друзей у него в жизни было много, а врагов почти не имелось.

Каугиллы приехали в Брэдфорд в полном составе; чтобы добраться до дома Наоми от станции, им понадобилось две машины. Увидев двух Каугиллов, с которыми ему особенно хотелось поговорить, Джош выждал подходящий момент после отпевания и погребения и во время чаепития подошел к Дженни и Марку. Приняв их соболезнования, он произнес:

— Очень рад, что вы смогли прийти. Мне все еще с трудом верится, что в Испании мы были так близко и не знали друг о друге.

— Точно, — согласился Марк, — очень странно, и мы удивились, когда узнали. Если бы мы не пережили войну, правда никогда бы не раскрылась.

— Я хотел вас кое о чем спросить. Речь о женщине, которая была командиром вашего отряда, — мы называли ее Кармен. — При упоминании ее имени Джош заметил на лице Марка многозначительную улыбку, но, несмотря на это, продолжил, хоть и немного нервно: — Не уверен, много ли она вам рассказывала о событиях, побудивших ее вступить в партизаны, но она пережила страшную трагедию: ее мужа и ребенка убили жесточайшим, зверским образом. Я знал об этом и знал, сколько ей пришлось выстрадать; естественно, я очень тревожился, удалось ли ей бежать в безопасное место после того, как отряд распустили. Мой человек навел справки в Валенсии и выяснил, что она пыталась попасть на Ибицу.

— Она все рассказала о том, что с ней случилось, — ответила Дженни, — и о том, как ты помог ей это пережить. Ты поступил очень благородно, Джош, но ведь и Кармен не была уродиной, верно? — Дженни заметила, как Джош смущенно покраснел, поняв, что его кузены знают правду. Он нервно глянул через плечо.

Дженни улыбнулась и велела ему не волноваться.

— Астрид нас не слышит, и мы бы никогда не стали об этом ей говорить; что было, то прошло. Что до твоего вопроса, насколько мы знаем, Кармен удалось бежать, но поклясться мы не можем. После Валенсии мы уплыли домой и больше о ней не слышали. Хочется верить, что она добралась, но где она сейчас, мы, увы, не знаем.

Марк пристально наблюдал за Джошем и заметил облегчение на его лице. Он догадался, что, хотя Джош женат и, очевидно, счастлив в браке, угольки его любви к Кармен все еще тлеют.

Позже, когда они с Дженни возвращались в Скарборо, та заметила, что они легко отделались. Джош не задал им ни одного каверзного вопроса.

— Это твоя заслуга, Джен, — ответил Марк, — ты отвлекла его, намекнув, что мы в курсе его отношений с Кармен, а уж заговорить об Астрид… Гениальная уловка! Он так разнервничался, что мы можем случайно сболтнуть о его романе, что даже не заметил, что мы скрыли от него то, что хотели скрыть.