Дом на мысе Полумесяц. Книга третья. Возращение домой

Марк отвернулся, скрывая улыбку. Несколько дней назад они с Дженни обсуждали финансовые вопросы. Помимо значительного состояния, накопленного за годы его родителями, и бабушкиного наследства, Марк владел долей в «Фишер-Спрингз Ю-Кей» и получал приличную зарплату как директор; одним словом, в деньгах он не нуждался. Недавно они с Дженни оплатили образование дочери и отложили крупную сумму на образование Эндрю в той области, которую он выберет. Так что Эндрю выбрал удачный момент, чтобы обратиться к родителям с просьбой оплатить путешествие.

Решение приняли, но перед отъездом оставалось еще много организационных вопросов. На оформление документов, загранпаспортов и прочие технические приготовления ушло довольно много времени, а Дженни, ко всему прочему, предложила еще кое-что, что задержало процесс подготовки и добавило новый пункт к дорожному маршруту Эндрю. Все это время она вела переписку со старой подругой и боевой соратницей.

— Странно, что ты включил в маршрут Испанию, — сказала она сыну. — Ты настолько хорошо знаешь испанский?

— Испанию я выбрал, потому что хотя мой испанский неплох, нет предела совершенству, особенно что касается фразеологизмов. Если я проведу в языковой среде некоторое время, то улучшу свое знание разговорного испанского и диалектов. Это будет очень полезно, ведь испанский — второй из самых популярных мировых языков после английского. Но мне не хочется слишком напрягать вас финансово, мам, если, конечно, вы с папой не выиграли в лотерею, а нам ничего не сказали, — пошутил Эндрю. — Я очень хочу побывать в Барселоне и Мадриде, но не ради языковой практики.

— Не беспокойся о деньгах, — ответил Марк. — Мы профинансируем твою поездку и не останемся без гроша, обещаю. А зачем ты хочешь поехать в Барселону, если не ради кастильского?

— В Барселоне не говорят на кастильском диалекте. Они говорят на каталанском.

— Так почему Барселона?

— Хочу посмотреть творения Антонио Гауди.

— Кто это? — спросила Дженни, а Марк одновременно с ней произнес:

— Я о нем слышал.

— Он был архитектором; некоторые его работы очень знамениты.

— Архитектор? Как шотландец Чарльз Ренни Макинтош?

— Именно, пап, и в их биографиях, по странному совпадению, много общего. Самая знаменитая работа Гауди не завершена, но считается одним из самых великолепных подобных зданий. Это собор Саграда Фамилия.

— А откуда ты так много знаешь об архитектуре? — спросила Дженни.

— Это все мой учитель языкознания. Он любитель архитектуры, и, видимо, ему удалось меня увлечь.

— Когда я спрашивала об Испании, я имела в виду не Мадрид и Барселону, — ответила Дженни. — Я-то думала, может, тебе захочется посетить более отдаленные ее уголки. Например, остров Ибица? У нас там есть знакомые, можешь остановиться у них и не платить за проживание и питание. Если интересно, могу написать и спросить.

— Там живет ваша подруга со времен Гражданской войны?

— Да, ее зовут Кармен Диаз, и она очень славная.

— Не хочу навязываться, мам.

— Кармен ты будешь не в тягость, поверь. Я бы на твоем месте воспользовалась этой возможностью.

В ответ на письмо Дженни Кармен с радостью согласилась принять юношу. В изначальный план внесли поправки, и в результате путешественники смогли отправиться в путь лишь в начале лета 1959 года.

Глава тридцать вторая

Хотя годовые результаты «Фишер-Спрингз Ю-Кей» порадовали и британских, и австралийских директоров, был один человек в совете, кто считал, что радоваться рано. Что удивительно, это был тот самый человек, кто представил оптимистичные данные: финансовый директор британского филиала Пол Сагден.

Уверенный в себе, компетентный, умеющий внятно формулировать свои мысли, финансовый директор был совсем не похож на застенчивого бывшего солдата, который десять лет назад пришел в компанию в поисках работы. Хотя в силу своей должности и опыта Пол пользовался большим авторитетом, он не стал озвучивать свои сомнения сразу, а предпочел собрать больше доказательств и только тогда спросить мнения коллег. Он также обратился за советом к жене, они разговорились однажды вечером, когда сидели дома.

Теперь Пол и Салли жили в большом доме в Бейлдоне, примыкающем к соседнему общей стеной. Когда Салли уложила детей, Пол изложил свою теорию, зная, что от жены можно ждать беспристрастной оценки и продуманного ответа.

— Если результаты так хороши, что же тебя волнует? — спросила Салли, когда он объяснил причину своего беспокойства. — Тревожиться надо, когда показатели падают.

— А дело не в результатах компании. Меня беспокоит состояние британской экономики. Что бы ни говорил Гарольд Макмиллан — мол, мы не видали такого благополучия на своем веку, — технически с этим не поспоришь, но можно взглянуть на ситуацию и с другой стороны. Экономика много лет была в упадке: сначала из-за войны, потом из-за послевоенных ограничений и дефицита. А теперь она галопом пустилась вперед. Боюсь, как бы в этой скачке все друг друга не затоптали. Если экономика выйдет из-под контроля, страшно представить, какие последствия нас ждут.

— А твоя теория на чем-то основана?