Дом на солнечной улице

В автобусе по пути домой другие девчонки галдели. Я не могла сесть на первый ряд за водителем, как делала обычно, потому что мое место было занято девочкой по имени Зара, которая всю дорогу от школы до дома чистила апельсины. Меня выводил из себя тот факт, что она чистила шкурку апельсина черными, чернильными руками, отчего мякоть казалась темной и грязной. Но хуже всего было то, что она предлагала липкие, сочные дольки девочкам в автобусе. Я решила сесть на третий ряд, подальше от нее, и на приличном расстоянии от шумных девчонок, которые собирались на задних сиденьях и трещали всю дорогу до дома. Я скучала по Мар-Мар. Будь она в автобусе, она бы сразу поняла, что что-то со мной не так. Своим вопросом Нуша словно выстрелила и попала мне в самое сердце. Все годы, что я прожила в доме на Солнечной улице, я не задумывалась, почему в таком огромном доме у нас нет библиотеки. Я представила каждый закоулок и щелочку дома бабушки и дедушки – теперь, по большому счету, и нашего дома – и не могла вспомнить ни единой книжной полки, кроме той в комнате Сабы, что была забита исламскими книжками.

Было темно, когда я сошла с автобуса. Я слышала вечерний азан в мечети Фахрие. Мар-Мар открыла дверь, едва я позвонила. Она заметила напряженное выражение у меня на лице, но ничего не сказала. Мама́н в кухне с Азрой обсуждала беременность жены Резы. Мар-Мар прошла за мной в гостиную, в нетерпении желая услышать истории из моей удивительной школы. Ака-джун сидел, опершись на вишневые валики, и читал газету «Кейхан». Я развязала черный платок, сняла тунику и швырнула их в угол. Ака-джун спросил, как прошел мой день в школе, посмотрев на меня поверх страниц.

– Ака-джун, – сказала я, – как так вышло, что в этом доме нет библиотеки?

Ака-джун опустил газету и уставился на меня через толстые стекла очков. С тех пор как он начал носить увеличивающие линзы, его глаза казались в два раза больше.

– Библиотеки? Кто устраивает в доме библиотеку?

– Моя подружка Нуша говорит, что у них в доме есть большая библиотека.

– И что они делают с книгами, когда застигает нужда? Едят их в неурожай? – Он громко рассмеялся.

– Они читают их, ака-джун. Книги – пища для ума, – похвалилась я, будто знала больше всех в доме.

Мар-Мар сощурилась, спрашивая: «И что теперь?» всем своим видом.

– Этот дом украшен цветами. Ты разве не видела их, носясь по округе? – Он погладил кашанский ковер у своих ног.

Я кинула взгляд на тонкий шелковый ковер, который укрывал плитку пола гостиной. Вытканные на нем цветы переплетались друг с другом, создавая извилистый узор в каждом углу комнаты.

– Каждый ковер в этом доме – драгоценность. Мы можем продать их, если застигнет нужда.

– Но, ака-джун, в школе говорят, что знания – наша величайшая драгоценность, ценнее всего на свете!

– Знания ты носишь в себе, а не хранишь в книгах в своей библиотеке, – сказал он. – Знаешь, как называют людей, которые владеют книгами, но не читают их? – Он сложил газету и отложил в сторону. – Таких зовут хамаль-аль-китаб, – те, кто носят книги подобно ослам, но чья голова пуста.

– Но, ака-джун! Когда ты читаешь книги, ты живешь в их мире, ты получаешь знания! Что эти ковры добавляют в нашу жизнь?

Ака-джун вздохнул. Мар-Мар покачала головой, давая знак, что я перешла черту и снова говорила слишком громко.

– Я стекольщик, Можи. Я не ученый. Я когда-либо рассказывал историю мальчика, который чинил разбитое стекло?

– Нет, – сказала Мар-Мар.

Он рассказал нам историю маленького Исмаила, который в восемь лет остался без отца и вынужден был работать, чтобы заработать на жизнь себе и своей матери. Он стал учеником своего дяди, который чинил стекло на старом базаре Тегерана. Он бродил по узким проулкам базара со своим наставником, надеясь увидеть в окнах разбитое стекло. У них был ослик, седельные сумки которого с одной стороны были нагружены простым стеклом, а с другой цветным. Солнечные лучи столпами света падали сквозь круглые прорези в купольной крыше базара, когда они ходили по проулкам. Маленький мальчик влюбился в игру света на цветном стекле. Он бегал за его отблесками на стенах и подпрыгивал, пытаясь поймать цветные лучи, когда ослик шагал по узким проходам. В один прекрасный день его наставника наняли заменить все разбитое цветное стекло в витражах мечети Атик, древней мечети на базаре Тегерана. Они всю зиму провели за работой над створчатыми окнами – снимали деревянные рамы и заменяли разбитое стекло на новое. Мальчик играл с мастикой, разминая и размазывая ее между стеклом и рамой. Он смотрел, как молодые муллы ходят в библиотеку мечети, когда чинил витражные двери. Исмаил гадал, что они читали в библиотеке мечети Атик, поэтому каждый раз, когда его мастер делал перерыв на чай, он крался между книжными шкафами и смотрел на книги.

– Он умел читать? – спросила Мар-Мар.

– Да, в пять лет отец отослал его в мектеб выучиться читать Коран, – ответил ака-джун.