Дом на Уотч-Хилл

В тот день я тоже должна была быть дома. И была бы, если бы меня не уволили. Мы наверняка сидели бы в маминой спальне, с ассортиментом вкусняшек, которые я на той неделе смогла купить в продуктовом, разговаривали бы или смотрели бы фильм. Вдруг тот, кто залил подвал бензином, так же тихонько прокрался вверх по лестнице и забаррикадировал дверь в её комнату? Мы бы обе умерли, цепляясь друг за друга и крича? Тот, кто сжёг дом, ожидал, что я тоже буду в нём? Тот день был на самом деле первой из уже двух попыток покушения на мою жизнь? Может, я изначально была целью, а мама — лишь сопутствующий урон?

Эта мысль разъярила меня ещё сильнее. Как давно Джунипер Кэмерон сообщила людям в Дивинити, что она нашла наследницу, и упоминала ли она имя? Алтея Бин знала подробности обо мне. Прошло достаточно времени, чтобы поджигатель начал воплощать план в жизнь? Меня взяли на прицел и открыли охоту? Если так, что дальше?

— Прошу прощения, мэм?

Спеша собраться с мыслями, я повернулась и обнаружила горничную, которую я ещё не встречала — она стояла в дверном проёме, заламывала руки и переступала с ноги на ногу.

«О Господи, ну что теперь-то?»

— Да? — выдавила я.

— Прошу прощения за беспокойство, но Лейт хочет знать, что делать с телом.

Мне пришлось несколько раз заново прокрутить этот вопрос в голове; и всё равно я не была до конца уверена, что верно её расслышала.

— С телом? — переспросила я осторожно, почти неслышно, на случай, если я не так расслышала. Само собой, мне послышалось.

— Да, мэм.

Что ж, это едва ли информативно.

— С каким телом?

— С тем, что в амбаре.

— В амбаре есть тело? — повторила я ещё более осторожно, сохраняя своё лицо бесстрастным, что было немалым подвигом, учитывая мой нарастающий ужас.

Она кивнула, явно испытывая дискомфорт.

— Мёртвое тело? В смысле, мёртвый человек?

Серьёзно? Какого чёрта?

— Да, мэм.

— Прошу прощения. Должно быть, я что-то упускаю. Почему в амбаре мёртвый человек?

Она пожала плечами, выглядя несчастной.

Я открыла рот, закрыла обратно. Когда я была в амбаре, там никого не было, по крайней мере, насколько я видела. Наконец, я слабо произнесла:

— Такое часто случается?

Я унаследовала убивающий амбар с призраками, который пусть и не сумел убить меня, но успешно прикончил кого-то другого?

— Нет, мэм. Это впервые.

Факты, напомнила я себе — техника, которую я выучила на постоянных визитах к врачу, где новости становились всё хуже и хуже — убрать эмоции, сочетать разум и факты.

— Мы знаем, чьё это тело? — это должно пролить какой-то свет.

— Элис сказала, что это тот мужчина, который ранее постучал в дверь, мэм.

Я разинула рот.

— Как он умер? — нападение свирепых псов? Ещё один упавший инструмент?

— Я спрашивала от лица Лейта, мэм. Он не знает, что с ним делать.

— Да, но как он умер? — повторила я, повышая голос вопреки своим попыткам проецировать спокойную уверенность и контроль.

— Простите, мэм, — ответила она. — Лейт не сказал.

Я замолчала на несколько долгих секунд, затем сказала:

— Ты не могла бы привести сюда Лейта? И Элис тоже.

— Да, мэм.

И снова я получила почтительный кивок, почти реверанс, и она попятилась. Я не была уверена, что ужасало меня сильнее: тот факт, что в амбаре труп, или тот факт, что когда персонал находил мёртвые тела, он отправлял ко мне горничных с вопросом, как от них избавиться.

Когда она снова появилась на пороге, с Элис, которая испытывала чрезвычайный дискомфорт, а также с коренастым румяным мужчиной, который мог быть лишь бригадиром, Лейтом, я жестом пригласила их войти.

Они прошли в комнату и встали бок о бок друг с другом, лицом ко мне и с таким видом, будто они предпочли бы предстать перед расстрельным отрядом.

— Я так понимаю, вы нашли тело в амбаре, — осторожно сказала я Лейту.

— Да, мэм.

Далее я обратилась к Элис:

— Это мужчина, который ранее приходил в особняк?

— Да, мэм.

— Ты уверена?

— Абсолютно, мэм.

Из-за всех этих нервничающих людей и обращения «мэм» я чувствовала себя инквизитором. А ещё я чувствовала себя субъектом этой самой инквизиции. Я леди особняка, и это моя проблема, но я совершенно не подготовлена к такому.

— Его раздавил инструмент? — спросила я Лейта.

Он выглядел опешившим от вопроса.

— Нет, но один инструмент действительно упал. Верёвки не выдержали. Приземлился на комбайн, сильно повредил его.

— Веревки истрепались или были перерезаны?

— Я их не осматривал.

Изображая уверенность, которой я определённо не испытывала, я сказала:

— Осмотрите, пожалуйста, затем принесите их в дом. Как умер мужчина?

— Я не видел никаких травм, мэм. Я просто хотел узнать, что делать с телом.

Я решила осторожно разведать.

— А какие варианты?

— Похоронить, — натянуто сказал он. — Сжечь. Утопить в одном из озёр. Вызвать судмедэксперта.

Ладно, вот теперь мы вышли за пределы ужасающего. Он назвал судмедэксперта как последний вариант и вообще не упомянул полицию.

— Вы ранее уже избавлялись от тел на участке? — резко потребовала я.

— Я лишь говорю, что позабочусь об этом так, как вы пожелаете.