Дом напротив

«Увидимся у Молли на вечеринке. Ну, или где-нибудь ещё…»

Беззаботный тон, которым Джоэль сказал это, разозлил Калле ещё больше. Всё выглядело так, будто Джоэль даже не подозревал, каким подонком он был.

«Увидимся у Молли на вечеринке».

Что ж, Калле пришёл на вечеринку и увидел Джоэля, обнимающегося с Молли – которая была той самой второй причиной, из-за которой он притащился сюда.

На нижнем этаже смолкла музыка.

Молли заорала:

– Ну что вылупился?! ЧЁРТОВ ИЗВРАЩЕНЕЦ!

Калле как ветром сдуло.

* * *

Музыку выключили, но шума, казалось, только прибавилось. Все обсуждали зуб Кристофера, валявшийся где-то на полу, в то время как сам Кристофер стоял у зеркала в прихожей и пытался заткнуть дырку во рту, из которой лилась кровь. Дженнифер и Натали, делая вид, что помогают ему искать зуб, сидели на паркете и трещали как сороки.

– До чего ж порой мужчины бывают несообразительными! – удивлялась Дженнифер.

– Ведь есть же открывалка на кухне, – заметила Натали.

– До неё всего-то ПЯТЬ метров, – поддержала сестру Дженнифер.

– Да, несчастные пять метров, и можно хоть об край стола открывать, – выдала мудрую мысль Натали.

Со ртом, набитым туалетной бумагой, Кристофер прошамкал:

– Шеперь шолько коффе, деффшонки. Пиво ошменяется!

Кое-кто участия в разговоре не принимал. Сэм, например. Он стоял, вжавшись в стенку и мечтая стать незаметным. Не потому, что он был в какой-то степени виноват в том, что Кристофер лишился зуба (наоборот, он даже предупреждал его, чтобы тот не кусал крышку), но он не хотел, чтобы кто-нибудь заметил его и, вспомнив, что у него родители стоматологи, предложил позвонить им. Ведь Сэму можно было предложить всё что угодно, и он не смог бы сказать «нет».

Калле тоже не стал принимать участия в этой катавасии. Он слетел вниз по лестнице, промчался мимо Кристофера в прихожую и, распахнув дверь, вылетел на улицу.

Почти сразу же за ним проследовал Джоэль.

Если бы они хоть немного задержались, то услышали бы, как одна девчонка, ползавшая по полу, вскрикнула:

– Нашла!

Они увидели бы, как зуб переходил из рук в руки, пока не попал к Кристоферу, который завернул его в туалетную бумагу и отправился восвояси, напоследок хлопнув дверью прямо перед носом у Дженнифер с Натали.

– Мог бы и повежливее! – крикнула Натали.

– Мы всё-таки тоже пытались тебе помочь! – добавила Дженнифер.

На улице Кристофер вставил зуб в дырку, и он продержался там целых семь секунд, пока не улетел в сточную канаву.

Мальчишка, которому всегда весело

Калле шагал быстро, а Джоэль – ещё быстрее. Калле слышал, как тот приближается. Как поравнялся с ним. Тогда Калле снизил скорость и зашагал в обычном темпе. Упрямо глядя вперёд. Только вперёд.

– Прости, – сказал Джоэль.

Калле проигнорировал его.

– Прости, – снова повторил Джоэль.

Калле фыркнул и слегка мотнул головой.

– Прости, – повторил Джоэль в третий раз и схватил Калле за рукав.

Калле сбросил его руку, но всё же остановился.

– За что простить? – спросил он.

Под жёстким взглядом Калле Джоэль почувствовал себя неуверенно.

– За то, что там случилось…

– А что там случилось?

– Ты знаешь…

– Нет, не знаю. За что ты просишь прощения?

Джоэль закусил губу. Действительно, а за что он на самом деле просит прощения?

Он понял, что Калле так стремительно сбежал из-за того, что он поцеловал Молли. Он даже понял, что Калле был влюблён в Молли. Но, по правде говоря, Калле никогда раньше не говорил о своих чувствах. Они никогда не разговаривали о Молли (с этой точки зрения), но после всего случившегося это казалось настолько очевидным, что трудно было поверить в то, будто Джоэль не знал об этом.

В голове крутилась одна мысль, и он, как ни пытался, никак не мог от неё избавиться: он специально поцеловал Молли, чтобы ранить Калле?

Верить в такое не хотелось, но всё же Джоэля пугало, что какая-то крошечная часть его самого могла сделать такое именно по этой причине. Там, в комнате, он и не думал, что их увидит Калле, но возможно… возможно… Возможно, он решил, что если Молли позволяет ему, а не Калле целовать себя, то, значит, он лучше Калле.

Джоэль покраснел и попытался придумать другое объяснение своего поцелуя, но в голову ничего больше не приходило.

Он не был влюблён в Молли. Она ему даже не нравилась, но он бы не смог сказать об этом Калле.

Джоэль даже не сумел бы объяснить, что это была лишь игра. Что он был Джонатаном, а Молли – девчонкой с его рисунков. Если он такое скажет, то Калле решит, что он псих. И Джоэль ничего не ответил.

– Так за что ты просишь прощения? – снова спросил Калле.

– Ты знаешь… – опять повторил Джоэль, но теперь так тихо, что едва можно было разобрать. В его взгляде, устремлённом на Калле, читалась просьба. Калле был недоволен таким ответом, но что ещё сказать, Джоэль не понимал. Ведь не скажешь же, что ему никогда даже в голову не приходило, будто Калле будет больно, если всем станет настолько очевидно, что Молли не испытывает к нему ни малейшего интереса?