Дом падших ангелов

А потом настал тот день, и Джимбо беспомощно смотрел, как прямо на тротуар перед его собственным магазином струей вытекает жизнь из его племянника. И вот тогда он научился пить по-настоящему.

* * *

15:14

Марко проскользнул к слепой девушке с парой стаканчиков нихи. Виноградной и апельсиновой. Хороший же выбор? Ну вот. Satanic Hispanic, срифмовал он. Кто в панике? Я в панике.

– Я принес тебе содовой, – предложил он.

– Спасибо. – Она нащупала пластиковый стаканчик.

– Виноградная подойдет?

– Ммм, виноградная. – Легкая усмешка.

Он чуть опять не сбежал.

– Ты смущаешься, да? – просто спросила она.

– Я? Да брось. У меня своя группа, металл. – Он с трудом сдержался, чтобы не взвизгнуть: ужасно. – Ну, наверное, – глотнул нихи, – ну да. А как ты догадалась?

Губы изогнулись в улыбке. Она отлично усвоила главный прием любого следователя. Просто молчи, и они сознаются во всем, лишь бы заполнить пропасть паузы.

– У слепых есть таинственный дар, компенсирующий их недостаток. Ты что, не знал об этом?

– Черт, нет.

– Не прикидывайся, дружок.

– А, понял. Ты меня разыгрываешь.

– Я по запаху чувствую, что ты покраснел, – прошептала она.

Он надеялся, что гримаса на его лице похожа на усмешку, но потом сообразил, что это не имеет значения. Зубы он не забыл почистить? И судорожно ухватился за спасательный круг, чудесным образом всплывший в полынье его сознания:

– Ты говоришь по-испански?

– О нет. А ты?

– Испанский для ДУР… – он поперхнулся, – для ду-ругих людей. Типа того. Не. Немножко.

Она опять улыбнулась, прижав ладошку к губам.

– Я сейчас выгляжу полным идиотом, – сознался он.

– Только сейчас?

Он приплясывал рядом с ней, будто она палила ему под ноги из 45-го калибра.

– Ладно, да, идет – я смущен!

– Знаешь, откуда я знаю? Честно? Потому что ты сказал «привет», а потом убежал. Я тебя напугала.

– Похоже, что так, – признал он.

– Ты не любишь слепых?

– Господи! Нет! В смысле, вовсе нет. Я вообще не знаю ни одного слепого.

– Будь ты полицейским, – сказала она, – ты называл бы нас «люди с ограниченными возможностями в области зрения».

Он оглянулся через плечо. Отец наблюдал за ними. Одобрительно вскинул большой палец. Потом Пато вскинул кулак и принялся двигать им туда-сюда. Паз пила свой чай, не обращая внимания.

– Блин, – пробормотал он. – Ты мне просто паришь мозги.

С убийственной деланой серьезностью она наклонилась вперед и проговорила:

– Меня искренне восхищает твоя проницательность, а твой выдающийся словарный запас – это именно то, о чем я тосковала весь день.

– Он у нас урод, – бросил проходивший мимо Лало.

Она повернула голову ему вслед, будто проводила взглядом.

– Можно я присяду с тобой? – попросил Марко.

– Зачем, Карло?

– Марко. Я, кажется, хочу написать про тебя песню. Поэтому мне нужно поговорить с тобой, даже если тебе противно.

– LOL, – протянула она, поворачиваясь к нему лицом. Губы чуть приоткрыты. Она покраснела. Растерянно погладила себя по щеке. – Правда? Песню?

Он молча кивнул. Идиот. Она же слепая, ты, дубина. Но все равно не сказал больше ни слова.

– Садись, – разрешила она.

* * *

15:30

Младший Ангел танцевал в кругу с Минни и Девушками Из Предместья. Минни мечтательно покачивалась, как Стиви Никс; Нила вертела и дергала задом, целясь ягодицами, точно из двустволки, в потрясенно застывших вокруг мужиков; Вельвет положилась на привычные томные движения бегуна под водой, незатейливые, но все же лучше, чем аритмичные подергивания белого пацана, «приплясывающего» на концерте Phish[252], которые изображал Младший Ангел. Кеке танцевал сам с собой, обняв себя за бока и улыбаясь небу.

– Кекстер! – окликнул его Ангел.

Кеке засмеялся. Младший Ангел никогда не слышал, чтобы Кеке смеялся.

Вельвет развернула Ангела лицом к себе и принялась рисовать пальцами перед глазами разные дикие фигуры, облизывать губы и поощрительно кивать.

* * *

Ла Глориоза наблюдала, как танцует Младший Ангел. И не думала ревновать. Глупость какая. Но почему он танцует с ними? Никогда не приглашал ее потанцевать. Она ушла в пустую гостиную, села там в одиночестве и принялась уговаривать себя не дурить. Танцор из него все равно никудышный.

* * *

15:45

В патио все счастливы, а он умирает прямо у них на глазах. Правильно, сказал себе Старший Ангел. Он же этого и хотел. Это его праздник, может поплакать, если пожелает. Ха-ха.

– Иногда, – произнес он, – мне кажется, я не умру.

– Ты и не умрешь, – отозвался Дейв – кофейныйвор, с очередной чашкой «колумбии» от Младшего Ангела.

– А иногда кажется, что умру.

– Смерть – это иллюзия.

– Для меня она реальность, Дейв.

– Не распускай нюни.

– Иди к черту! Вот послушай! Иногда мне кажется, что я умру прямо сейчас. Вот как сегодня. Я знаю, что умру сегодня. Я словно качусь с горы. Мне осталось жить несколько часов. И для меня это дьявольски реально. Бог, извини.

Дейв сдвинулся вперед на стуле, зажал ладони с чашкой между колен.

– Господь понимает твой гнев, – успокоил он.

Старший Ангел сердито притопнул по подножкам кресла.