Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

И в Вене Ротшильды пятого поколения все чаще пренебрегали «конторой» ради высокой культуры или великосветской жизни. После смерти Альберта в 1911 г. управление банком почти всецело перешло в руки его второго сына Луиса, несмотря на то что ему тогда еще не исполнилось и тридцати лет. Также и Ансельм в свое время передал власть Альберту, фактически выведя из игры еще двоих сыновей. Говорили, что Луис привнес в Венский дом более современный дух; под его руководством Венский дом занялся такими незнакомыми прежде сферами деятельности, как нью-йоркская подземка (ИРТ). Однако и его нельзя было назвать настоящим трудоголиком: типичный плейбой-холостяк (он женился лишь на шестом десятке), он был признанным наездником и альпинистом, который находил время и для любительских занятий анатомией, ботаникой и искусствами. Его братья, почти целиком освобожденные от ответственности за компанию, имели возможность еще больше предаваться своим увлечениям. Старший, Альфонс, учился на юриста, но после войны стал ученым, специалистом по классической литературе; самым большим достижением младшего, Юджина, была монография, посвященная Тициану.

Влияние войны

Была ли в Европе хоть одна семья, которую не задела Первая мировая война? Едва ли. Даже самые богатые европейские семьи не могли избежать жертв. В величайшей бойне тех лет они жертвовали кровь, время и деньги.

Перед лицом войны Ротшильдов охватила патриотическая лихорадка, которую историки обычно называют типичным «настроением» 1914 г. Хотя, когда началась война, всем им было уже за тридцать, все три сына Лео (офицеры в добровольческих частях Бакингемшира) рвались сражаться за родину. Второй сын, Ивлин, рано отправился на Западный фронт, чтобы принять участие в боевых действиях. В ноябре 1915 г. его комиссовали по состоянию здоровья и отправили домой. Через несколько месяцев он вернулся в окопы, и в марте 1916 г. его упомянули в сводках отличившихся. Затем его послали в Палестину, где он встретил своего младшего брата Энтони — тот получил ранение при Галлиполи и закончил войну майором Генерального штаба. К своей досаде, Лайонел вынужден был остаться в Нью-Корте, где он искал выход своим воинственным побуждениям, организовав в Сити еврейский рекрутский комитет. По крайней мере четверо из французских Ротшильдов надели военную форму. Джимми был прикомандирован к 3-й армии Великобритании как переводчик; как его английские родственники, ближе к концу войны он служил в Палестине. Анри скрыл свою хроническую альбуминурию и стал офицером медицинской службы, но его комиссовали после тяжелых последствий противотифозной прививки. Его старший брат Джеймс служил пилотом на Балканах, а сын Гюстава Роберт служил переводчиком на Западном фронте. Из представителей Австрийского дома Альфонс и Юджин служили офицерами в 6-м драгунском полку на итальянском фронте. На практике Ротшильды не сражались против Ротшильдов: английские и французские Ротшильды, которые попали на фронт, служили на Западном фронте и на Ближнем Востоке, хотя Джеймс, возможно, пролетал над своими австрийскими кузенами, если его отправляли дальше на запад. Убит был только один человек, носивший фамилию Ротшильд, — сын Лео Ивлин погиб в ноябре 1917 г. от ранений, полученных во время кавалерийской атаки на позиции турок в Эль-Мугаре. На войне погибли еще два их близких родственника: сын Ханны Розбери Нил Примроуз, которого тоже убили в Палестине[226], и сын венгерской свояченицы Чарльза.

Даже для тех членов семьи, которые находились далеко от фронта, война стала тяжелым испытанием. Альфред и его кузины Констанс и Энни — последние внуки Натана — жили в страхе перед немецкими воздушными налетами. По настоянию Альфреда галерею отдела дивидендов в Нью-Корте заложили мешками с песком, чтобы защитить находящееся под ней хранилище слитков, а в углу отдела облигаций ему построили личное убежище. Кроме того, придумали специальную систему, по которой передавались сигналы о воздушных налетах из цеха аффинажа королевского монетного двора (на котором временно производили боеприпасы). Альфред даже приказал протянуть проволочную сетку над крышей своего дома — он надеялся, что сетка поможет удержать падающие бомбы. Военные письма Констанс сестре полны тревожных ссылок на ту же угрозу: «Надеюсь, если прилетят цеппелины, — писала она в январе 1915 г., — пилоты ослепнут и замерзнут [в снегу]… Для нас приготовили подземку… Я не снимаю жемчуга (потому что не хочу потерять их во время бегства), а по ночам держу меховой плащ в ногах кровати, шаль и теплые тапочки, а под рукой — свечи и спички». Даже уехав из Лондона, она была «полна тревожных предчувствий… кажется, что слышишь гул цеппелинов все время вечером и ночью, а с моря постоянно доносятся взрывы и ружейная пальба»[227]. Конечно, такие страхи были несколько преувеличенными, поскольку воздушные бомбежки находились еще в зачаточном состоянии. Альфред умер естественной смертью — через месяц после окончания войны. Констанс дожила до 1931 г.