Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Несомненно, есть важные различия в структуре нынешней группы домов Ротшильдов и системы, которой управляли пять домов Ротшильдов в зените своей славы, в середине XIX в. Но во многом прослеживается и сходство. Дочерние компании в Европе, Северной и Южной Америке и Азии выполняют функции, сходные с теми, что выполняли агенты Ротшильдов полтора века назад, и часто в тех же самых местах. Наверное, важнее всего то, что отличает современную группу от многих других крупных финансовых учреждений: и владение, и руководство группой поделено между ключевыми членами семьи. В XIX в. пять братьев, а позже их сыновья скрепляли свои банкирские дома и семьи договорами о сотрудничестве, которые заключались на определенные сроки. Сегодня шесть членов семьи делят между собой всего 37 мест в советах директоров (в том числе посты председателей и вице-председателей) в 15 ключевых компаниях группы «Н. М. Ротшильд». В XIX в. партнеры считались равными лишь номинально: с точки зрения доли капитала и еще больше с точки зрения руководства один партнер всегда доминировал. То же самое справедливо и сегодня. Ключевой фигурой является Ивлин, председатель в компаниях Rothschild Concordia AG, Rothschilds Continuation Holdings AG, Rothschild Bank AG, N. M. Rothschild & Sons Ltd и Rothschilds Continuation Ltd. Кроме того, он входит в совет директоров ряда других компаний группы. И, как в прошлом, огромную важность приобретает вопрос преемственности, поскольку возраст Ивлина приближается к пенсионному. В этом отношении важным шагом в январе 1992 г. стало назначение Давида заместителем председателя N. M. Rothschild & Sons. В то время, когда другие старые семьи Сити теряли контроль над учрежденными ими компаниями, Ротшильды восстанавливали свое влияние. Пять месяцев спустя Ивлин недвусмысленно высказался о наследниках в интервью «Монд»: «Если со мной что-нибудь случится, есть Давид. Если что-нибудь случится с ним, есть Амшель. Мы работаем как семья… вот что всегда было нашим фирменным знаком». Смерть Амшеля в июле 1996 г. — после собрания, на котором обсуждалось объединение проводимых Ротшильдами операций по управлению международными активами, — стала настоящей трагедией; но по-прежнему разумно предполагать, что, когда Ивлин решит выйти в отставку, на ключевых постах его сменит Давид. Сейчас Давид регулярно приезжает в Лондон — такое путешествие можно в наши дни совершать гораздо легче и быстрее, чем в те дни, когда ездить приходилось Джеймсу.

Конечно, интеграция различных компаний, принадлежащих Ротшильдам, не обходилась без трудностей. Не в последнюю очередь сюда относится кризис, поразивший цюрихский банк Ротшильдов в 1991–1992 гг. После национализации «Банка Ротшильд» Эли стал председателем цюрихского банка, назначив Альфреда Хартманна генеральным управляющим, а позже заместителем председателя. Первый признак неприятностей забрезжил в 1984 г., когда Швейцарская банковская комиссия осудила его за участие в нелегальном займе в размере 50 млн швейцарских франков. Шесть лет спустя банк снова попал в неприятную ситуацию, купив акции компании «Сушар» (Suchard) накануне ее покупки компанией «Филип Моррис», которую поддержали Ротшильды. В июле 1991 г., пытаясь остановить полосу неудач, «Н. М. Ротшильд» приобрел 51 % акций компании, а место председателя занял Ивлин. То, что он обнаружил, напоминает открытия Ансельма после того, как он приехал в Вену в 1848 г. (а может быть, и Лайонела, когда он столкнулся с кризисом «Кредитанштальта»). Первоначально было заявлено, что необходимо выплатить 63,5 млн швейцарских франков из скрытых резервов банка, чтобы покрыть убытки по «безнадежным займам» в размере 100 млн швейцарских франков (40 млн ф. ст.). По сравнению с капиталом компании в 185 млн франков (74 млн ф. ст.) цифры казались тревожными. Но очистка авгиевых конюшен только началась. В сентябре 1992 г. оказалось, что исполнительный директор банка Юрг Хеер дал разрешение на ряд крупных и незаконных займов, главным образом двум немецко-канадским финансистам, занимающимся недвижимостью. Общие убытки по этим операциям вначале оценили в 200 млн швейцарских франков (80 млн ф. ст.), но позже пришлось пересмотреть цифру в сторону увеличения, и она составила 270 млн швейцарских франков — больше, чем весь капитал компании. Если бы Rothschild Bank AG был совершенно независимым учреждением, возможно, он перестал бы существовать. Однако, поскольку он входил в более широкую структуру, его удалось спасти с помощью инъекции 120,5 млн швейцарских франков. Большая часть потерянных денег впоследствии была восстановлена.