Дом с синей комнатой

Детектив был крайне разочарован, узнав, что девочка слепая, но она, несомненно, находилась на месте преступления.

Они должны были найти хоть какую-то зацепку. Что-то, что приведет их к преступнику.

— Тэру, если б вся семья, кроме тебя, вот так погибла в один день, что бы ты сделал? — по-прежнему отвернувшись к окну, спросила коллега.

— Хм… даже не знаю, — он не мог подобрать слова. Даже думать об этом не хотелось.

— А я, я ни за что не смогла бы. Быть единственным выжившим. Я бы последовала за ними.

Детектив посмотрел на коллегу и на пустое место рядом с ней. Он не видел выражения ее лица, потому не мог сказать, серьезно она говорила или просто старалась заполнить тишину.

Пока они шли по больничному коридору, медсестра не переставая настойчиво повторяла:

— На первый взгляд она может казаться спокойной, но, пожалуйста, будьте осторожны. — Ее голос звучал очень взволнованно. — Не забывайте о пережитых пациентом обстоятельствах. Эта девочка, от начала и до конца, была в одной комнате с умирающими в агонии членами семьи, слышала все… Это ужасный травмирующий опыт!

Белый холодный коридор. Внутри нарастало волнение.

Детектив ощущал крайнее беспокойство. Всепоглощающий холод злого умысла, царивший на месте преступления днем ранее. Чувство, которого он никогда прежде не знал и не мог вообразить, нечто за гранью его понимания.

Верно, нечто за гранью человеческого понимания.

Он сразу же отмахнулся от этой, показавшейся ему нелепой, идеи.

Детектив стоял перед белой дверью в глубине коридора.

Замок с щелчком открылся.

Кивнув, он и его коллега прошли мимо медсестры внутрь палаты.

Подняв глаза, Детектив увидел маленькую девочку, сидящую на больничной койке. В этот момент в его голове прозвучал голос жены: «Ты тоже можешь при первой встрече сказать, кто преступник?»

Он всматривался в фигурку девочки.

Та подтвердила, что все время находилась на месте преступления, сидя в плетеном кресле, которое никуда не передвигали.

Затем Детектив ответил голосу жены у себя в голове:

«Да, могу. Прежде такого не случалось, но сейчас я точно могу сказать, кто преступник».

Он не сводил глаз с ребенка, сидящего на больничной койке.

«Это девочка передо мной».

6 Невидимые люди

I

Секунду, я прихвачу что-нибудь выпить. И вы возьмите! Вы все-таки добирались сюда по такой жаре…

Да, мне будет неловко пить одному. Не стесняйтесь.

Стакан? Вы уверены?.. Что ж, немного неприлично, но давайте пить прямо так. Я стараюсь пополнять запасы баночного пива; можно сказать, это моя единственная радость — выпить днем в выходной.

Жена ушла к подруге. Она знает, что на выходных меня лучше оставить в покое, потому всегда уходит к кому-нибудь из подруг заниматься вышивкой. Та — кто-то вроде местной рукодельницы. Я как-то раз, исключительно из чувства долга, ходил на ее выставку вместе с женой; был в шоке от того, сколько труда она в нее вложила. Вспомнил, как в старшей школе одна девушка подарила мне свитер, который сама связала. Будь она той, кто мне тогда нравился, я был бы тронут получить в подарок что-то, на что она потратила так много времени, однако я не был в ней заинтересован. Весь этот труд от совершенно постореннего человека может разве что напугать.

Я видел их за работой; не понимаю, как можно заниматься чем-то столь утомительным. Но, честно говоря, я благодарен жене за то, что на выходных она оставляет меня наедине с собой. Да, дети тоже уже повзрослели и разъехались.

Правда, я не пью вне дома. На работе все считают меня трезвенником, хотя я не прочь выпить. Просто у меня есть пара близких друзей, с которыми я охотно пью вне дома, коллеги тут ни при чем.

Кафе я тоже не люблю. В студенчестве, если уж похода в кафе было не избежать, я обычно заказывал что-то и не притрагивался к этому. Конечно, это жутко не нравилось персоналу. И друзья косо смотрели. Сейчас все больше мест с самообслуживанием, в барах наливают прямо перед тобой, так что я чувствую себя спокойнее.

Почему?

Может прозвучать глупо, но в кафе или баре всегда есть множество возможностей добавить в твой напиток яд. Вот почему.

II

Хмм… Ну, что я могу сказать? Возможно, это все из-за того происшествия. Не знаю. У меня всегда была мизофобия[59] — думаю, это тоже могло повлиять. Еще ребенком я не мог есть печенье сэмбэй[60] или мандзю, если кто-то к ним прикасался. Я никогда не пил с друзьями из одной бутылки и, помню, не мог пользоваться одним полотенцем для рук с другими членами семьи.

Брат тоже какое-то время не притрагивался к соку, но после переезда быстро успокоился. Стоило кому-то предложить ему что-нибудь вкусненькое, как он, не сомневаясь, соглашался. Так что не думаю, что я такой из-за произошедшего тогда.

Сейчас я воспринимаю это скорее как природную самозащиту.

Нынче постоянно слышишь о случаях отравления. Даже на рабочей кухне может произойти черт знает что. Никогда не знаешь, кто затаил на тебя злобу и когда она выйдет на поверхность.