Дом с золотой дверью

Иосиф с торговцем сходятся на четырех тысячах сестерциев за пару флейтисток — это меньше суммы, на которую рассчитывала Друзилла, да и Амара отдала куда больше, когда выкупала своих подруг у Феликса. И хотя Амара ничего не смыслит в торговле людьми, она понимает, что это хорошая цена. Иосиф протягивает продавцу задаток — набитый монетами кошелек — и подписывает договор о том, что выплатит остаток в установленный срок. Затем начинаются споры о том, могут ли Друзилла с Амарой забрать девушек прямо сейчас. Иосиф стоит на своем, угрожая отобрать задаток. В конце концов Друзилла и Амара становятся хозяйками Фебы и Лаисы.

Вшестером они мимо помостов направляются в сторону центра города. Иосиф и Британника идут по обе стороны от только что купленных девушек. Их закутали в плащи, ведь пробираться по улицам в полуголом виде — настоящее унижение. Амара с Друзиллой идут чуть впереди.

— Ты отлично держалась, — Друзилла шепчет так тихо, что Амара еле разбирает слова. — Со временем становится легче.

Амара бросает взгляд на лицо Друзиллы. Оно все так же гладко и невозмутимо.

— Если богам будет угодно, эти девушки, как и мы, обретут свободу, — продолжает Друзилла. — Те, кому суждено подняться, поднимаются.

Свет ударяет Амаре в глаза, словно волна, бьющаяся о стены гавани. По правую руку раскинулось буйное море — прекрасное, но коварное, оно поблескивает на солнце. Амара вспоминает свою подругу Крессу, которая утопилась в этой бухте, решив, что лучше покончить с собой, чем жить под властью Феликса. Так тяжело ей было смириться с потерей еще не родившегося ребенка. Амара могла бы поверить, что ее счастливая судьба предопределена заранее, но не может себе этого позволить.

— В том, что я свободна, есть и твоя заслуга, — отвечает она. — Ты убедила меня попросить у Руфуса, чтобы он меня выкупил.

Друзилла едва заметно снисходительно пожимает плечами.

— Ты тогда уже решилась на это, — говорит она. — Я поняла это по твоим глазам в нашу первую встречу. И по его глазам тоже все было ясно. Я еще никогда не видела Руфуса таким влюбленным.

Амара молчит, вспоминая все, что узнала о любовнике за прошедшее время.

В городе стоит изнуряющая жара. Дом Амары находится на другом конце Помпеев от гавани, и когда компания оказывается у золотой двери, то у хозяйки со лба стекает пот. Даже Друзилла кажется измученной. Все шестеро входят в прохладный полумрак атриума. Амара моргает, чтобы глаза привыкли к тусклому свету, как вдруг ее заключает в объятия выбежавшая из сада Виктория.

— Вы нашли их! — восклицает она, с любопытством глядя на Фебу и Лаису.

— Да, вот они.

— Какие прелестные! — Виктория улыбается новеньким. Амаре под взглядом Друзиллы становится неловко. Викторию не взяли на рынок из-за ее неясного положения: она застряла где-то между рабыней и свободной женщиной. У нее нет патрона, и к тому же на ней висит огромный долг перед Феликсом, поэтому ей придется зарабатывать себе на жизнь вместе с флейтистками. Мужчины, перед которыми выступают три женщины, вряд ли станут разбираться, чем они отличаются друг от друга с точки зрения закона.

Феба и Лаиса теснятся у бассейна. Потрясение от продажи уступило на их лицах место тревоге.

— Вы, наверное, голодны, — обращается к ним Амара.

Девушки неуверенно переглядываются. Феба облизывает губы.

— Не беспокойтесь, пожалуйста, — с сильным акцентом отвечает она на латыни. — Нам бы только воды.

— Глупости! — ласково возражает Виктория. — Вас же морили голодом. Пойдемте. Марта даст вам поесть. Хотите хлеба? А сыра?

Виктория уводит флейтисток в сад, развлекая их непринужденной болтовней. Амара, тронутая добротой подруги, смотрит им вслед.

— Отлично, — говорит Друзилла, когда троица почти исчезает из виду. — Им ведь вместе работать.

— Останешься что-нибудь съесть? — спрашивает Амара.

— Мне пора домой, — качает головой Друзилла. — Я обещала Примусу, что проведу с ним время. — Она нежно целует Амару в щеку. — Сообщи мне потом, во сколько тебе обходится их еда и одежда. Мы вычтем эти затраты из суммы покупки. Чтобы все было честно.

— Конечно, — кивает Амара. — Поцелуй от меня сына.

Друзилла через атриум направляется к Иосифу, который ждет ее у дверей, стоя рядом с Ювентусом. Они уходят, и Амара остается с Британникой.

— Ты, должно быть, тоже проголодалась, — говорит Амара, смутившись, что не подумала об этом раньше.

Британника пожимает плечами.

— Если я тебе больше не нужна.

— Иди поешь, — отвечает Амара. — Я скоро присоединюсь к вам в саду, только переговорю с Ювентусом.

Привратник пожирает глазами тело приближающейся Амары. Побывав в борделе, увидев, с каких низов поднялась его госпожа, и услышав, как презрительно к ней обращается Парис, Ювентус начал глазеть на нее в открытую, но все-таки вел себя недостаточно нагло, чтобы получить замечание. Да и что Амара могла ему сказать? Благонравная женщина даже и не заметила бы этот похотливый взгляд. Амара останавливается чуть поодаль, жалея, что оказалась с Ювентусом наедине.

— Когда вернется Филос? — спрашивает она.

— У них с господином до вечера дела, — причмокивает губами Ювентус.