Дом шелка. Мориарти

Мы миновали еще несколько дверей и вошли в большую комнату со спертым воздухом, а окна были так заглублены, что почти не пропускали свет. Почти все свободное пространство занимал могучий, искривленный по краям стол, казалось, он предназначался не объединить людей, а разделить. Такой широченной поверхности полированного дерева я не видел никогда. В комнате уже находились девять-десять человек, они негромко переговаривались, кто-то курил трубку. Возраст – примерно от двадцати пяти до пятидесяти. Одежду их никак нельзя было назвать форменной. На многих были элегантные сюртуки, один мужчина щеголял в твидовом костюме, а другой своим нарядом вообще бросался в глаза – зеленая куртка с галстуком.

Именно этот человек увидел нас первым, когда мы вошли, и энергично зашагал нам навстречу, будто собираясь арестовать. Это был типичный полицейский – принять его за представителя другой профессии было просто невозможно. Худощав, деловит, глаза темные, пытливые, он окинул меня – как и всех, кто встречался на его пути, – колючим взглядом, будто точно знал: мне есть что скрывать. В голосе его, когда он заговорил, звучали почти намеренно недружелюбные нотки.

– Так-так, Джонс, – воскликнул он. – Вы об этом господине мне говорили?

– Фредерик Чейз, – представился я и протянул руку.

Он ответил кратким рукопожатием.

– Лестрейд, – объявил он, сверкнув глазками. – Я бы сказал, что рад пригласить вас на нашу маленькую встречу, мистер Чейз, да, боюсь, радоваться особо нечему. В диковинные времена живем. Эта история в Блейдстон-хаусе… очень дурно пахнет. Не знаю, как ее трактовать.

– Я здесь, чтобы оказать любую посильную помощь, – сказал я от всей души.

– Но кто больше всех нуждается в помощи, хотел бы я знать? Ладно, поживем – увидим.

В комнату вошли еще несколько инспекторов, наконец дверь закрыли. Джонс жестом показал мне на стул рядом со своим.

– Пока сидите тихо, – предупредил он. – А с Лестрейдом и Грегсоном будьте особенно внимательны.

– Почему?

– Согласитесь с одним – разозлите другого. Вон Югал – хороший человек, но пока только нащупывает почву под ногами. А рядом с ним… – Он взглянул на человека с высоким лбом и напряженным взглядом, сидевшим во главе стола. Особыми физическими данными он среди собравшихся не отличался, но было в нем нечто, предполагавшее большую внутреннюю силу. – Это Алек Макдональд. Пожалуй, в нашем деле самый толковый, если кто и способен повести наше расследование в нужном направлении, так это он.

По другую руку от меня на стул плюхнулся крупный запыхавшийся человек. На нем был обшитый галунами пиджак, плотно сидевший на груди.

– Брэдстрит, – буркнул он.

– Фредерик Чейз.

– Приятно.

Он достал пустую трубку и постучал ею по столу.

Совещание открыл инспектор Лестрейд – авторитет его казался естественным, отодвигавшим остальных на вторые роли.

– Господа, – заговорил он, – прежде чем перейти к очень серьезному делу, по которому мы здесь собрались, будет уместным отдать дань памяти очень доброго друга и коллеги, которого мы недавно лишились. Конечно, я говорю о мистере Шерлоке Холмсе, который многим из нас известен лично, а репутация его выходит далеко за пределы этого здания. Признаюсь, он оказал мне существенную помощь в нескольких случаях, начиная с дела в Лористон-Гарденс несколько лет назад. Это был весьма своеобразный человек, свои изысканные теории он плел, словно воздушную паутинку, – да, часто это были не более чем догадки, но никто не будет отрицать, что часто он добивался успеха… не сомневаюсь, что после его печального ухода на Рейхенбахском водопаде нам будет его не хватать.

– Но, может быть, он все-таки выжил? – Голос принадлежал молодому, модно одетому человеку, сидящему где-то в середине стола. – Тела ведь так и не нашли?

– Тут вы правы, Форрестер, – согласился Лестрейд. – Но мы все читали письмо.

– Я был в этом жутком месте, – вступил Джонс. – Если в ходе дуэли с Мориарти он упал вниз, вероятность того, что он остался жив, чрезвычайно мала.

Лестрейд с печальным видом покачал головой.

– Признаюсь, в прошлом было несколько случаев, когда я ошибался в оценке положения, – сказал он. – В частности, это касается нашего взаимодействия с Шерлоком Холмсом. Но на сей раз я познакомился со всеми вещественными доказательствами и могу сказать безо всякого сомнения: он мертв. Готов поклясться своей репутацией.

– Не будем делать вид, что потеря Шерлока Холмса – это вселенская катастрофа, – заговорил человек прямо напротив меня. Он был высок и светловолос, Джонс успел шепнуть мне: «Грегсон». Тот продолжил: – Но вы, Лестрейд, упомянули дело в Лористон-Гарденс. Без Холмса его, пожалуй, не удалось бы раскрыть. Вы собирались перевернуть весь Лондон в поисках девушки по имени Рэчел, а речь шла о слове «Rache», что по-немецки означает «месть», именно эту улику оставила нам жертва.

Детективы за столом заулыбались, кое-кто даже засмеялся в голос.

– Впрочем, нет худа без добра, – взял слово инспектор Югал. – По крайней мере, нас больше не будет высмеивать его помощник доктор Ватсон. Мне всегда казалось, что его писания не делают нам чести.