Дом шелка. Мориарти

– Его самого. На то время этого имени я не знал, и, когда мистер Холмс объяснил мне, что человек этот хорошо известен в Европе благодаря какой-то своей теории и даже возглавлял кафедру математики в одном из наших престижных университетов, я решил, что он меня разыгрывает. Но он был до крайности серьезен. Он обрисовал портрет Мориарти самыми мрачными красками и снабдил меня фактами, которые не позволяли усомниться в его словах.

К началу прошлого месяца я с помощью инспектора Бартона составил схему – если угодно, карту Лондона, из которой следовало, что в Лондоне работает удивительная и полная переплетений преступная сеть.

– С Мориарти в центре, – вставил Бартон, попыхивая трубкой.

– Совершенно верно. Добавлю, что нам помогали множество осведомителей, которые вдруг решили поделиться с нами своими знаниями. Казалось, они поняли: кольцо вокруг Мориарти сжимается, и решили, что пришло время за все ему отомстить… ибо нет сомнений: правил он с помощью запугиваний и угроз. Мы стали получать анонимные письма – свидетельства его прошлых преступлений, дотоле нам неизвестных, вдруг выползали из тьмы. Путешествие Мориарти из небытия на авансцену произошло очень быстро, и по сигналу Холмса – его особенно волновала слаженность операции – мы нанесли удар. За субботу и воскресенье мы произвели аресты в Холборне, Клеркенвелле, Ислингтоне, Вестминстере и на Пикадилли. Мы входили в дома и на дальних подступах к столице – в Райслипе и Норбери. Под стражей оказались весьма респектабельные люди – учителя, биржевые маклеры, даже архидьякон. В понедельник я телеграфировал Холмсу, который в то время был в Страсбурге, и сообщил ему: вся шайка в наших руках.

– Вся, кроме вожака, – заметил Бартон, и инспектора за столом, слушавшие с большим вниманием, хмуро закивали.

– Теперь нам известно, что Мориарти отправился вслед за Холмсом, – заключил Паттерсон. – За то, что произошло потом, я отчасти виню себя, однако не могу поверить, что такого поворота событий Холмс не ждал. Иначе почему он покинул страну столь внезапно? В любом случае исход таков, каков он есть. Мы с Бартоном готовим обвинения, и вскоре дела будут переданы в суд.

– Отличная работа, – похвалил Макдональд. Он замолчал, нахмурился. – Тут есть легкая нестыковка – неужели, кроме меня, ее никто не видит? В феврале вы и Шерлок Холмс бьете Мориарти под дых и посылаете его в нокаут – он окончательно повержен. Но примерно в это же время в Лондон прибывает американский преступник Кларенс Деверо, чтобы заключить союз с этим самым Мориарти. Как такое возможно?

– Деверо не знал, что Мориарти крышка, – предположил другой инспектор. – Мы все видели зашифрованное письмо. Встречу они назначили на апрель.

– Деверо мог бы оказаться очень полезным для Мориарти, – сказал Грегсон, – и приехал он в самый подходящий момент. Мориарти в бегах. Деверо мог бы помочь ему отстроить империю зла заново.

– Не согласен! – Лестрейд стукнул кулаком по столу и оглядел всех раздраженным взглядом. – Кларенс Деверо! Кларенс Деверо! Чистой воды вздор! Мы про этого Кларенса Деверо ничего не знаем. Кто он? Где живет? Он еще в Лондоне? Да есть ли он вообще?

– Мы и о Мориарти ничего не знали, пока наше внимание не привлек к нему Холмс.

– Но Мориарти – реальная фигура. Предлагаю обратиться к агентству Пинкертона в Нью-Йорке. Меня интересует все, что у них есть на этого человека.

– Никуда обращаться не надо, – возразил я. – Копии всех документов у меня с собой, и я с удовольствием ими с вами поделюсь.

– Вы уехали из Америки три недели назад, – ответил Лестрейд. – За это время много чего могло произойти. При всем уважении, мистер Чейз, вы младший агент, а в нашем деле, чтобы получить свежие данные, я не обращаюсь к констеблю. Я бы предпочел общаться с людьми, которые вас сюда послали.

– Сэр, я старший следователь. Но спорить с вами не буду. – Настраивать этого человека против себя не было смысла. – Вам стоит обратиться к Роберту Пинкертону напрямую. Именно он назначил меня вести это дело и внимательно следит за тем, как развиваются события.

– Так мы и поступим. – Макдональд что-то черкнул на лежащем перед ним листе бумаги.

– Кларенс Деверо здесь, в Лондоне. Я в этом уверен. Люди называют это имя, я ощущаю его присутствие.

Говоривший на первый взгляд был самым молодым в комнате. Я заметил, что, когда произносились длинные речи, он сидел, выпрямившись, словно с трудом сдерживал себя, явно желая вмешаться. Волосы светлые, коротко остриженные, на лице читался мальчишеский азарт. Едва ли ему было больше двадцати пяти или двадцати шести лет.

– Меня зовут Стэнли Хопкинс, – представился он мне. – Я не имел чести знать мистера Шерлока Холмса лично, но мне очень жаль, что его нет с нами: с такой сложной задачей, какая стоит перед нами сейчас, мы, кажется, еще не сталкивались. У меня тесные отношения с преступным братством. В нашей профессии я новичок, а в новой должности вообще недавно, поэтому стараюсь бывать на улицах Лондона почаще, в районах Фрайерс-Маунт, Николс-роу, Блюгейт-Филдс…