Дом шелка. Мориарти

– Оставайтесь на месте, Мортлейк, – отдал команду Джонс. – Я видел все, что здесь произошло, слышал, как вы назвали вашего соучастника. Вы арестованы за сговор с целью совершить ограбление и за получение украденных вещей. Мы знаем, что вы входите в преступную группу, которая наполнила улицы Лондона страхом и кровью, но сейчас этому будет положен конец. Вы, ваш брат и Кларенс Деверо предстанете перед судом…

В течение этой длинной речи Эдгар Мортлейк сохранял полную безучастность. Когда Джонс закончил, Мортлейк повернулся – но не к детективу, а к похитителю драгоценностей, Джону Клею, смущенно моргавшему глазами.

– Вы об этом знали, – сказал он просто.

– У меня не было выбора. Но знаете что? Может, оно и к лучшему. Мне надоели ваши угрозы, ваше насилие, ваша жадность, а уж за то, что вы сделали с моим другом Арчи, я вас никогда не прощу. Из-за таких, как вы, слово «преступник» стало бранным. Без вас в Лондоне будет чище.

– Вы нас предали.

– Погодите… – начал Клей.

Рука Мортлейка взметнулась в воздух, и мне показалось, что он дал собеседнику пощечину – но странно, никакого шлепка я не услышал. На лице Клея тоже отразилось удивление. И тут я понял: все гораздо хуже. У Мортлейка было что-то спрятано в рукаве – зловещее острое лезвие на каком-то пружинном механизме, и вот оно вылетело, подобно змеиному жалу. Он целил Клею прямо в горло. Секунду я тешил себя надеждой, что он промахнулся, что Клей не пострадал, но тут над его воротником появилась тонкая красная полоска. Клей стоял, хватая ртом воздух и вопросительно глядя на нас. Рана раскрылась, и из нее хлынула кровь. Клей упал на колени. Арчи вскрикнул и прикрыл рукой глаза. Дальше начался кошмар, и я словно прирос к месту.

Молодые бандиты побросали мешки, уже изрядно наполненные, и достали револьверы. Действуя как по заученному, они рассредоточились и начали палить в полицейских и убили двоих или троих с первого захода. Тела еще не успели упасть на землю, как один из парней подхватил мачете – оно лежало на одном из ящиков, – рубанул им воздух и рассек канат в нескольких футах от него. Мортлейк метнулся вперед и ухватился за второй канат: канаты были соединены, и, видимо, там был какой-то основательный противовес, потому что Мортлейк неожиданно взлетел на большую высоту – будто трюк провернул фокусник или показал мастерство акробат в цирке. Еще продолжалась стрельба и курился дымок из револьверов, а Мортлейк за несколько секунд исчез – крошечная фигура на уровне четвертого этажа перескочила на платформу и скрылась из виду.

– За ним! – вскричал Джонс.

Почти все полицейские были вооружены и на огонь ответили огнем. Охрана Мортлейка, в безнадежном меньшинстве, продолжала отстреливаться, но быстро сдала позиции: один из них, крутнувшись волчком, рухнул на козлы, которые тут же развалились. Что руководило этими парнишками – преданность или страх? Ведь они с готовностью отдали жизнь за хозяина, который просто бросил их на произвол судьбы!

Я не стал больше наблюдать за перестрелкой. Пригнувшись, чтобы самому не попасть под шальную пулю, я по команде Джонса кинулся по деревянной лестнице-зигзагу наверх. На противоположном конце склада была точно такая же лестница, и я увидел, что прикрыть ее побежали трое полицейских. Да, Мортлейк ловко сбежал из зоны боевых действий, но он все равно в ловушке: склад окружен.

Ступеньки подо мной скрипели и прогибались. Пыль вперемешку с запахом пороха атаковала мои ноздри. Наконец я добрался до верхней площадки – сердце мое колотилось, дыхание перехватило, – и оказался в узком проходе, с одной стороны от меня деревянная стенка, с другой – ничем не прикрытая погрузочная зона. Я глянул вниз и увидел, что Этелни Джонс отдает распоряжения. Физически он все равно был не в состоянии бежать за мной следом. Клей лежал, распростершись, в луже крови, которая становилась все больше и с высоты выглядела особенно ужасающей и напоминала огромное чернильное пятно, только красного цвета. Все пространство вокруг меня занимали бочонки, ящики, здоровенные бочки и пухлые мешки, и я стал двигаться крадучись, вдруг вспомнив, что не вооружен, а у Мортлейка есть леденящее душу оружие, и он может выскочить из любого укрытия, которым тут несть числа. Трое полицейских тоже добрались до верха, я видел их силуэты на фоне круглого окна, они медленно шли в мою сторону.

Я приблизился к открытому пространству. Часть стены здесь словно сложилась – это была не дверь, но и не окно, что-то среднее. Я увидел серую вечернюю хмурь и быстро бегущие облака. Передо мной была Темза, пара буксиров не спеша тянула свою ношу на восток, в остальном тут царили покой и безмолвие. Здесь же длинная платформа, которую соединяли со складом две ржавые цепи, а рядом – сложная система лебедок. Возможно, именно ею хотел воспользоваться Мортлейк, чтобы вернуться на землю, но либо она не работала, либо я взлетел наверх достаточно быстро – но вдруг этот злодей оказался передо мной, сюртук его развевался на ветру, а глаза, от которых веяло смертью, впились в меня.