Дом Солнц

Разбитый и истерзанный, его корабль приближался к нам. Псевдотяга отсутствовала, тормозило лишь слабейшее трение межзвездного пространства – «Полуночная королева» могла позволить себе только пассивный полет. Скорость была всего на десятую долю процента ниже световой – очень высокая по меркам любого физического тела Вселенной. Но «Лентяй» и другие корабли группы преследования летели чуть быстрее. Подбитому кораблю Калгана оставалось лишь пассивно двигаться по противоположному вектору. Еще немного – и он должен был оказаться в зоне обстрела наших кораблей.

– Убьем его, – проговорил Щавель. – Никаких «но». Слова подонку вымолвить не дадим. Откроем огонь – и все.

– Я стреляю первым, – буркнул Горчица, так и не оправившийся от потери корабля; Калгана он винил в случившемся не меньше, чем роботов, и хотел на ком-нибудь отыграться.

Я прекрасно его понимал, но четко представлял, как здорово было бы сжать горло Калгана и давить, давить, давить… Я давил бы медленно и методично, столько времени, сколько Минуарция падала с балкона. Она знала, что погибнет, что никому на свете ее не спасти. Пусть бы Калган почувствовал такую же страшную безысходность. Выстрел гамма-пушки подобного удовольствия доставить не в силах.

– «Полуночная королева» может нам пригодиться, – спокойно возразил Чистец. – Может, и сам Калган, если знает что-то ценное, но корабль – однозначно.

– «Полуночная королева» подбита, – напомнил я.

– Ее можно починить. Все можно починить техническими средствами, которые у нас имеются. Из уцелевших в бойне кораблей «Полуночная королева» быстрейшая – разумеется, после «Серебряных крыльев». Для «Королевы» преследование закончилось, но ее двигатель вполне пригоден для использования. Если загнать ее в грузовой отсек, отремонтировать или восстановить элементы двигателя, может выйти толк. Стоит «Серебряным крыльям» ускориться, ни один из наших кораблей не сумеет ликвидировать отставание, а у «Полуночной королевы» получится.

Больно, обидно и досадно, однако я понимал, что он прав.

– Чистец дело говорит.

– А если пальнуть в него из гамма-пушки, а потом поковыряться в обломках? – предложил Лопух, будто мы впрямь могли так поступить.

Чистец его словно не слышал:

– Я перехвачу «Полуночную королеву». Мне же достаточно слегка подкорректировать курс «Голубянки красивой». На корабле я один, так что ничьими жизнями не рискую.

– «Полуночная королева» в «Голубянку» не поместится, – заметил я. – Подходящий грузовой отсек только на «Лентяе».

– У меня есть миноги. Они нагонят «Королеву» и подтащат ближе к остальным. О грузовом отсеке подумаем потом.

– Я с тобой, – проговорил я.

– Не надо, Лихнис. Зачем нам обоим рисковать?

– Нет, я с тобой, – настаивал я, не давая ему возразить. – Курс перехвата уже готов?

– Ну да, – уклончиво ответил Чистец. – Только твое решение мне не нравится.

– Да брось ты, Чистец. Сам понимаешь, что «Лентяй» пригодится. Если честно, это ты мне не нужен.

– Тогда выхода нет. – Чистец впился в меня взглядом, подбивая моргнуть, потом покачал головой то ли от досады, то ли признавая поражение, то ли от того и другого вместе. – Лети за мной. «Ромб сгущения», «Буран» и «Скоростная аберрация», держитесь прежнего курса. Мы заарканим «Королеву» и возвратимся к вам.

«Голубянка красивая» резко повернула – не просто нарушила меры безопасности при разгоне, а словно забыла о них. Старичок «Лентяй» не угнался бы за ней, но после апгрейда Атешги стал порезвее. Я стоял на мостике и смотрел, как отдаляются другие три корабля. Когда мы отлетели на треть световой секунды, «Голубянка красивая» повернула снова и легла на прежний курс. Теперь мы двигались по параллельному вектору, судя по всему, прямо на столкновение с неуправляемой «Полуночной королевой».

– У тебя были подозрения? – спросил Чистец, пока мы ждали, когда «Королева» окажется в пределах досягаемости миног и ее перехватят. – Ну, относительно Калгана? – Голос Чистеца звучал тепло и доверительно, словно я наконец оправдался в его глазах.

– Ни малейших, – сказал я имаго.

– У меня тоже. Не могу избавиться от мысли, что это ошибка. Я думал, что держу руку на пульсе Линии, еще до засады считал, что знаю всех шаттерлингов. Когда случилось страшное и от Линии остались сущие крохи, я полагал, что знаю каждого из уцелевших как самого себя.

– Мы давно чувствовали, что пригрели на груди змею. После гибели Минуарции отпали последние сомнения. Если это поможет, скажу, что никогда не заподозрил бы Калгана. Даже после инцидента с Угарит-Пантом.

– Я думал, это твой прокол, а не его.

– Возможно, я его спровоцировал – дал удобный повод довести посла до ручки. Калган показал Панту запись во Всеобщем актуарии, касающуюся Содружества. Там четко сказано, что цивилизация уничтожена.

– А если это невинная ошибка? – спросил Чистец, но, поразмыслив, согласился: – Нет, вряд ли.