Дом Судьбы

Как предаваться воспоминаниям у могилы, когда у Теи нет ничего, что можно вспомнить, когда ей все равно не расскажут историю Марин? Все, что Тея чувствует, думая о матери, – это смятение, зияющую пустоту, компас без стрелки. Несмотря на это, девушка стоит у подножия последнего пристанища матери, а свет сквозь витражи раскрашивает серые камни в бледно-желтый и зеленый цвета, с вкраплениями рубинового и голубовато-сливочного. Могилу Марин отмечают три слова: «Все может измениться».

Обнадеживающее послание, но, поскольку это Амстердам, оно, конечно же, является и предупреждением. Ночь вернется снова, не расслабляйся. Обустраивай свое гнездышко, но не молись деньгам. Мать смогла бы понять, что любовь Теи к Вальтеру останется, несмотря на все испытания. Что Тея будет платить, лишь бы избежать скандала, что она будет усердно работать, лишь бы сохранить видимость приличий. Тея хорошо этому обучена. Она сделает все, что потребуется. В конце концов, именно так поступила ее мать, полюбив мужчину, которого не одобрило бы общество.

Я знаю, чем вы занимались с Вальтером Рибеком.

Тея поеживается, оглядываясь на мизерикордию. Но там никого нет.

На улице искрится яркий день, солнце светит обнадеживающе. Тея довольна, что поступила так решительно. На миг ее посещает мысль отправиться в Схаубург, найти там Вальтера и рассказать, что произошло и как быстро она со всем справилась. Тее нравится находить все новые и новые способы показать ему, на что она готова пойти ради их любви, как она будет защищать его любой ценой. Но, возможно, это незрелое решение. Ребекка так не поступила бы, и Тее приятно думать, что она справилась сама, решила самостоятельно проблему с глупой запиской и шантажом.

И все же, возвращаясь домой через старый город, Тея думает, что есть куда более веские причины не рассказывать о записке. Она не хочет отпугнуть Вальтера. После бурной реакции на известие о собственной миниатюре, после его страха, что их кто‐то увидит, как он отреагирует на записку, где Тею называют шлюхой и грозят раскрыть всему миру секрет их любви? Возможно, Вальтер захочет на время прекратить их встречи. Возможно, даже скажет, что помолвка – плохая идея. И Тея этого не вынесет. Лучше ему ничего не знать, и пусть их приятное совместное времяпрепровождение продолжится. Чтобы все сохранилось как есть – и они оставались бы в безопасности.

XVI

Дом Якоба ван Лооса на Принсенграхт – настоящая страна чудес.

Нелла чувствует себя так, словно ей снова восемнадцать и она впервые приезжает в город, в дом Йохана. Дом Якоба сначала как будто бы бьет ее под дых и лишь потом обволакивает своей красотой и спокойствием. Звуки канала стихают, когда Нелла погружается в его симметрию и вкус, его бархат и янтарные завитки. И тут ее пронзает мысль, как долго уже их семья висит на волоске, изображая достаток. На самом деле они не более, чем неуютное сборище душ, балансирующих на грани катастрофы.

Нелла старается не глазеть по сторонам, но на каждой стене висят прекрасные картины. Натюрморты с оловянными кувшинами и тончайшим выдувным стеклом, с лимонными корками, так похожими на настоящие. Буколические пейзажи, сцены охоты и кораблекрушений. К счастью, это не тот Бакхейзен, которого Нелла так недавно продала. Было бы слишком жестоко узнать, что де Вриз – скупщик ван Лооса и что любимая вещь Марин теперь должна украшать его стену.

На каждой поверхности красуются делфтские вазы и немецкий хрусталь, комнаты наполняет аромат горящего янтарного ладана. Красивые приставные столики на тонких прямых ножках, инкрустированные деревянной мозаикой и перламутром. Повсюду мраморная плитка, черная как смоль, белая и с серыми прожилками. Огромный новый турецкий ковер в горчичных и ржаво-красных оттенках – самый большой из всех, что Нелла когда‐либо видела, – покрывает бо́льшую часть прихожей. Ковер заглушает ее шаги, вытканный на нем узор – абстрактное замысловатое совершенство. Через арку гости могут заглянуть в соседнюю комнату с высокими потолками, бледно-зелеными стенами, элегантными стульями и низким столиком на изогнутых ножках. В углу стоит клавесин, заваленный нотами.

Подумать только, Тея может стать хозяйкой всего этого.

Гости – Отто Брандт, его дочь Тея и Петронелла – с благодарностью приняли приглашение на воскресный ужин. Нелла рада, что Отто здесь, но держит себя с ним настороженно. После ссоры они вежливо общались ради Теи. Нелла больше ничего не слышала ни о Каспаре Витсене и его ананасах, ни о грандиозных планах по захвату ее старого дома. Но молчание Отто ее все‐таки беспокоит. Он принял какое‐то решение. И несмотря на сегодняшний визит, по-прежнему убежден, что Якоб не получит руки его дочери. «Один ужин, – еще в январе поставил условие Отто. – И если Тее не понравится этот ван Лоос, нам тоже никогда не придется с ним видеться».