Дом у дороги

— Нет, так совершенно неинтересно, — проворчал он, — со всех сторон получается, что мы втроем должны переколотить всю дружину Расмуса. Был бы во дворце подземный ход что ли!

— А кто тебе мешает узнать? — спросил я, сам удивляясь своей догадливости.

— Об этом я раньше тебя додумался! — заявил он, — Расмус никакими ходами не пользовался, почитай, если не веришь.

— Почему Расмус? А может, его дед? Или прадед? Ну-ка загляните в глубь веков. Родословную, надеюсь, знаешь?

— Только последние триста лет.

Ход действительно был. Только им уже лет двести никто не пользовался, он начинался в картинной галерее, за портретом Эриха Первого и выходил в ничем не примечательный дом в деревне, принадлежащей монастырю. Это была удача. Тем более что Расмус о подземном ходе ничего не знал.

До вечера мы обсуждали план. Неясной оставалась только судьба Жозианы, но Самсон Четвертый, хмуро потупившись, заявил, что ему при дворе тоже нужны прекрасные певицы. На что она лукаво улыбнулась, что еще подумает. А потом легли спать. Без особых удобств, на шкуры.

Сон у меня был странный: я, совершенно бестелесный, качался в сиренево-фиолетовых волнах, и какой-то голос внутри меня все время повторял: "Редли, сделай это, сделай это…". Я проснулся с чувством, что на мне лежит ответственность за всю вселенную. Только этого еще не хватало!

#########################################

###############################

На третий день утром мы все трое стояли перед дворцовыми воротами. Редли — в роли меня, я — в роли телохранителя Самсона Четвертого, а Самсон — в роли самого себя, то есть отца своей дочери. У нас всё было обговорено и подготовлено.

Мы явились во дворец одновременно, Расмус разрывался между своим желанием уединиться с охотником и своим долгом принять короля. В конце концов, он отправил охотника в свой кабинет, а сам прошел с нами в гостиную. Их беседу я слушал плохо, чертов голос преследовал меня и наяву. "Сделай это! Сделай!" "Что сделай?!" — крикнул я про себя. "Ты сам знаешь, ты видел". "Почему я?" "Ты видел. Ты понял". "Ничего я не видел, ничего не понял!"

— Могу я видеть свою дочь? — спросил Самсон.

— Разумеется, — с явной неохотой согласился Расмус, — я провожу вас к ней. Пусть вас не удивляет количество охраны: принцесса так прекрасна, что житья нет от желающих ее похитить.

Запрятал он ее далеко! В башню, на самый верх, на каждом этаже по два-три стражника. А при ней постоянно находились в комнате две дуэньи не очень приятной наружности.

Принцесса бросилась к отцу на шею, а я незаметно встал в угол, чтобы не привлекать к себе внимания.

— К сожалению, у меня срочное дело, — сказал Расмус, — я оставлю вас на время.

— Мы могли бы пока прогуляться в зимнем саду и осмотреть вашу картинную галерею.

Расмус на секунду задумался.

— Пожалуй. Только в сопровождении моих охранников.

— К чему такие предосторожности? Мы же во дворце?

— Мне слишком дорога ваша дочь!

Их было пятеро, вооруженных с ног до головы здоровенных парней, но держались они все-таки на почтительном расстоянии, особенно после того как принцесса прикрикнула на них, чтобы не мешали говорить с отцом. Они отстали шагов на двадцать.

— Ты только не волнуйся, Луиза, — шепотом предупредил Самсон, — сейчас мы с охотником тебя украдем.

— С охотником?!

— Тише!

Она повернулась ко мне и тихо визгнула от радости. В эти синие глаза можно было смотреть до бесконечности, только времени на это не было совсем.

— Ты живой! Ты здесь!

— В галерее есть подземный ход. Будь готова, девочка.

— Хорошо!

Предков у Расмуса была тьма. Каждый был запечатлен на портрете. Охранники заскучали и потеряли бдительность. Они сели на ступеньки у входа и что-то вяло обсуждали.

— Сколько их, — заворчал Самсон, — у меня и то меньше! Поди догадайся, который тут Эрих Первый!

— Вот он, — сказал я, останавливаясь у портрета воина в шкуре леопарда.

— Кто тебе сказал?

— Никто. Я знаю его в лицо.

"Будет поздно, будет поздно…"

Я помотал головой, чтоб избавиться от наваждения.

— Что случилось, охотник?

— Ничего. Всё нормально.

Самсон вынул меч и встал лицом к охранникам. Я пошарил рукой за портретом и нашел рычаг. Дверь подалась с неохотой, я раздвинул ее ровно настолько, чтобы смог пройти король, самый широкий из нас.

Охранники обратили внимание на скрип, но было уже поздно. Мы закрыли дверь и задвинули засов. Стало абсолютно темно. Как в могиле. В дверь уже колотили, какое-то время я возился с факелом, потом мы увидели, что стоим в узком каменном коридоре с вековой пылью на полу и потолке. Запах был мертвый.

А потом мы бежали, поднимая облака пыли и спотыкаясь о камни. С потолка капала вода. "Сделай это!" — надрывался во мне голос, но я старался его не слушать.

Выходная дверь была давно замурована, мы разобрали ее вчера, хорошо заплатив хозяину и закрыв его на замок в кладовой. И вот наконец это случилось — мы вырвались на божий свет! Самое страшное было позади. Во дворе нас ждали две лошади и олень, а небо было радостно-голубое и высокое, и воздух глотался как нектар. Мы его и глотали, жадно переводя дыхание.

"Иди!" "Отстань!" "Больше нельзя, больше нельзя…"