Дом у озера Мистик

Каждый прожитый день все больше сближал их. В последнюю неделю мая лето набросило на лес многоцветное покрывало. Для этого времени года было необычно жарко и сухо, и в Мистике все радовались неожиданному теплу. Дети бегали в прошлогодних обрезанных джинсах и вовсю гоняли на велосипедах. Птицы оккупировали телефонные провода, щебеча и заливаясь звонкими трелями, и пикировали вниз за жирными червяками.

Энни проводила все меньше времени в доме отца и все больше в постели Ника. Она знала, что играет с огнем, но ничего не могла с собой поделать. Она снова чувствовала себя девочкой-подростком, всецело поглощенной своим первым возлюбленным. Всякий раз, когда она смотрела на Ника, а это случалось по нескольку раз за минуту, она думала о том, как они занимались любовью. Ей самой не верилось, что она стала настолько раскрепощенной и смелой в своих желаниях.

В течение дня они старались не прикасаться друг к другу, но вынужденное воздержание только подстегивало их. Весь день Энни ждала ночи, чтобы можно было снова забраться в его постель.

Сегодня они отлично провели время на озере Кресент. Они играли на пляже в волейбол, потом взяли напрокат водные велосипеды. На обратном пути домой они слушали радио и подпевали. На ужин Энни приготовила спагетти, а потом они расположились за столом и стали заниматься с Иззи чтением.

В комнате Иззи они — тоже все трое — сели на кровать, чтобы почитать сказки. Энни старалась не задерживаться на мысли о том, что все больше привязывается и к Нику, и к Иззи, и к дому. Да, собственно, здесь она и чувствовала себя дома. Она за спиной Иззи коснулась плеча Ника, и он взглянул на нее. Он ободряюще улыбнулся ей, но глаза его оставались грустными. Он понимал ее волнение и страхи и сам с трудом скрывал свою тревогу.

Ник успел прочитать только первую страницу, когда раздался телефонный звонок.

— Пожалуй, придется ответить, — вздохнул Ник.

— Папа, мы тебя подождем, — успокоила его Иззи.

Ник сунул книгу в руки Иззи и торопливо вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся, вид у него был серьезный.

Энни кольнул страх. Она подалась вперед.

— Ник, что-то случилось?

В ответ он покачал головой и опустился на кровать.

— Иззи, звонила твоя учительница. В пятницу они собираются всем классом, и все ребята хотят, чтобы ты тоже пришла.

Иззи казалась испуганной.

— Ой!

Ник улыбнулся дочери теплой улыбкой, которая растрогала Энни до глубины души.

— Она говорила что-то про кексы.

Иззи улыбнулась:

— Кексы я люблю.

— Я знаю, Солнышко. — Ник притянул девочку к себе. — Дорогая, все люди могут чего-то бояться, такое время от времени бывает с каждым. Плохо, когда мы не пытаемся что-то делать из-за того, что боимся. Мы не должны прятаться от вещей, которые нас пугают.

В его голосе Энни услышала отзвуки всех горьких уроков, которые он усвоил на собственном опыте. Она испытала гордость за Ника и снова задала себе вопрос: как она оставит этого мужчину, как вернется к своей стерильной жизни и будет снова ловить в зеркалах свое отражение для доказательства того, что она вообще существует.

Иззи вздохнула.

— Вообще-то хорошо было бы пойти. Вы с Энни меня отвезете?

— Конечно отвезем.

— Ладно. — Она посмотрела на Ника и неуверенно улыбнулась: — Папа, ты прочитаешь мне другую сказку, папа?

Ник усмехнулся и взял в руки книжку.

Он читал, как артист, за чудовищ говорил басовитым голосом, за маленького мальчика — тонким. Иззи слушала его, замерев и не сводя обожающего взгляда с лица отца. Когда он улыбался, она улыбалась, когда он хмурился, хмурилась и она.

Перевернув страницу, Ник покосился на Энни. Их взгляды встретились. Во взгляде Ника читалось горделивое удовлетворение отца, читающего благодарной слушательнице — своей дочери — сказку на ночь. И то, как он выглядел — как если бы это был момент осуществления всех надежд Ника, — тронуло Энни, и ей захотелось плакать от залившей сердце нежности.

После того как время сказок закончилось, Ник отправился к себе и стал ждать. В нетерпении он то и дело выглядывал в коридор. Ник нервно мерил шагами комнату и каждый раз, резко развернувшись, ударялся головой о скошенный потолок.

Наконец он услышал стук.

Он бросился к двери и распахнул ее. В дверях стояла Энни в не по размеру большой футболке и темно-синих гольфах.

Они едва успели добраться до кровати. Целуясь, лаская друг друга, смеясь, они со смехом упали на простыни. Видавший виды матрас скрипел и стонал под ними. Еще никогда в жизни Ник не хотел женщину так сильно, и Энни не сдерживала своей страсти, поощряя его и возбуждая все больше.