Дом у озера Мистик

— Обязательно!

— Прямо сразу?

— Прямо сразу.

— Ладно, — сказала наконец Иззи.

Ник улыбнулся:

— Вот это моя девочка!

Он медленно выпрямился — при этом его колени хрустнули — и посмотрел на Энни, она ему улыбалась, но ее глаза были подозрительно влажными. Они зашагали по асфальтированной дорожке к школе. Вдруг Энни пропела:

— Львы, и тигры, и медведи, вот это да!

Ник чуть было не расхохотался. Это было нелепо, но в этот момент казалось вполне уместным. И он присоединился к Энни и тоже запел песенку из «Волшебника страны Оз»:

— Львы, и тигры, и медведи, вот это да!

Иззи тоже подпевала, сначала неуверенно, но с каждым куплетом ее голосок набирал силу, и вот уже все трое пели во все горло, шагая по дорожке и потом поднимаясь по лестнице к входной двери. Ник толкнул дверь, и они втроем вошли в тихий вестибюль начальной школы. Слева от входа стоял длинный стол, на котором грудой были свалены куртки, коробки для завтраков и свитера, оставленные детьми. Иззи остановилась.

— Я хочу войти одна, — тихо сказала она. — Тогда они не подумают, что я маленькая и боюсь.

Она бросила на Ника и Энни еще один, последний, испуганный взгляд и пошла по коридору. Ник боролся с желанием побежать за ней. Энни взяла его за руку. Ник вздохнул, глядя, как его маленькая девочка уходит по коридору. Он чувствовал волнение в каждом ее шаге и знал, что она изо всех сил старается быть храброй. Он знал, каково это, идти вперед, когда на самом деле тебе хочется только одного: спрятаться. В конце концов он отвел взгляд. Он не представлял, что смотреть, как твой ребенок борется со страхом, будет так чертовски трудно.

— У нее все будет хорошо, — сказала Энни. — Поверь мне.

Он посмотрел на нее, и от ее уверенности волнение улеглось, его затопила нежность.

— Я верю, — тихо сказал он. — Верю.

В конце коридора открылась дверь. Женский голос произнес:

— Иззи! Мы по тебе скучали!

Из открытой двери донеслись звуки аплодисментов. Иззи оглянулась, широко улыбнулась Нику и Энни и вошла в класс.

20

— Ну, это отвлекло меня от мыслей об Иззи, — тяжело дыша, сказал Ник, когда он наконец смог говорить.

Он лег рядом с Энни, не выпуская ее из объятий. Прижимая Энни к себе, он смотрел на нее и не мог налюбоваться. Энни была прекрасна, ее лицо озарял солнечный свет, льющийся в приоткрытое окно, ее короткие волосы трогательно топорщились. Ее частое дыхание раздавалось у самого уха Ника, напоминая, что сейчас она безраздельно принадлежит ему. Под тонким одеялом его рука нашла ее грудь и сжала ее. Ник хотел бы вот так лежать рядом с ней, говорить обо всем и ни о чем, быть по-настоящему близким ей. Он знал, что это опасное желание — хотеть от Энни большего, чем тело, которое она так охотно отдала ему. Как бы Ник ни пытался об этом не думать, он каждую минуту помнил, что пятнадцатого июня она уезжает. До этого дня оставалось меньше трех недель. Она возвращается к своей жизни.

Ник крепко обнял Энни и решился на опасный вопрос:

— Каким был твой брак?

— Смотря с чьей точки зрения. Для меня это было девятнадцать прекрасных лет с единственным мужчиной, которого я когда-то любила. А потом в один прекрасный день он сказал: «Я люблю другую женщину, пожалуйста, не вынуждай меня говорить это снова». — Энни с горечью усмехнулась: — Можно подумать, я хотела услышать это дважды.

— Ты все еще в него влюблена?

— Влюблена? Как это может быть? — Энни вздохнула. — Но люблю ли я его… Вот на этот вопрос ответить труднее. Он мой… то есть был моим лучшим другом, моим любовником, моей семьей почти двадцать лет. Как можно перестать любить свою семью?

— А что, если он захочет, чтобы ты вернулась?

— Блейк не такой человек. Прежде всего, это означало бы признание, что он ошибался. За все годы, что мы вместе, я ни разу не слышала, чтобы он попросил прощения. Ни у кого, ни разу!

Ник слышал в ее тихих словах горечь. Энни беспомощно улыбнулась и отвела взгляд. Он сгреб ее в объятия и развернул к себе лицом.

— Я помню, в выпускном классе ты написала по литературе сочинение про собаку, которая помогла потерявшемуся мальчику найти дорогу домой. Я еще тогда думал, что ты станешь знаменитым писателем.

— А-а, оно называлось «Найти Джоя». Поверить не могу, что ты это помнишь.

— Хороший был рассказ.

Энни надолго задумалась, а потом продолжила:

— Мне нужно было верить в себя, но Блейк считал, что писательство — это просто никчемное хобби, и я его забросила. Но это не его вина, а моя, я слишком легко сдалась. После этого я перепробовала, кажется, все: каллиграфию, дзюдо, рисование, скульптуру, аранжировку цветов, дизайн интерьера. — Энни фыркнула. — Неудивительно, что Блейк надо мной иронизировал. Я была типичным примером заблудшей души.

— Не могу себе это представить.

— Это правда. Я сложила два моих неоконченных романа в красивые розовые коробки и убрала их в кладовку. Это я допустила, чтобы язвительные замечания Блейка вроде «мамино очередное хобби» сбивали меня с пути. Я стала миссис Блейк Колуотер, и без него я чувствовала себя никем до недавнего времени. А ты и Иззи вернули мне меня.

Ник погладил ее по волосам.