Дом Весталок

— Но ты же сам убедился, что нет никаких лемуров! Оба раза! Титу и Корнелии под видом лемура являлась женщина, желавшая отомстить им за своего брата. А соседу лемуры тех, кого он убил на войне, просто чудились, потому что он надышался дурмана. А главное — и Тит с Корнелией, и сосед страшились возмездия за погубленных ими людей. Страх и нечистая совесть — вот и все лемуры.

— Если бы.

— А что же ещё?

— Я думаю, лемуры всё-таки существуют, хоть и не как призраки, являющиеся живым. Мёртвые способны сеять несчастье среди живых. И случается, что человек уже давно в могиле, а его дух продолжает ломать и губить чужие судьбы; и чем могущественнее человек был при жизни, тем более страшные разрушения он чинит после смерти. — Я невольно вздрогнул, и виной тому была не память о призраках в соседском саду, а правда — ещё более страшная, чем кошмарные видения, вызванные дымом от листьев заморского растения. — В Риме обитает злобный лемур. Сулла мёртв, но дух его никуда не делся. Он всё ещё среди нас и продолжает сеять смерть и страдания; и среди друзей, и среди врагов без разбора

Бетесда ничего не ответила. Я закрыл глаза и незаметно для себя уснул.

Спал я до следующего утра — крепко и без сновидений.

Маленький Цезарь и пираты (1 вариант перевода)

— О, Гордиан! Как удачно, что я тебя встретил! Ты слышал последние новости — про Юлия Цезаря, молодого племянника Мария?

Такими словами приветствовал меня мой добрый друг Луций Клавдий, когда мы с ним случайно повстречались у входа в Сениевы бани. Я направлялся внутрь, Луций же как раз выходил.

— Если ты имеешь в виду ту старую историю о том, как юный и прекрасный Цезарь, будучи в Вифинии, стал царицею для царя Никомеда, то да, слышал, и не один раз. В том числе и от тебя. Причём с каждым разом всё с большими пикантными подробностями.

— Ну, это уже старо. Я говорю о последней новости — как пираты захватили его и потребовали выкуп, и как он с ними потом разделался!

Заметив моё недоумение, он радостно улыбнулся, отчего два его подбородка на мгновение слились в один. Глаза на раскрасневшемся, ещё лоснящемся от недавней горячей ванны лице радостно блеснули в предвкушении первым сообщить мне потрясающую новость.

Я не стал скрывать, что он изрядно раздразнил моё любопытство. Однако, поскольку Луций уже выходил из бань, а я только направлялся туда — причём намеревался подольше понежиться в горячем бассейне, ибо в весеннем воздухе ещё ощущался пронизывающий холод — рассказ, по-видимому, придётся отложить до другого раза.

— Чтобы кто-нибудь другой рассказал тебе и при этом перепутал всё на свете? — вознегодовал Луций. — Ну уж нет. Я пойду вместе с тобой. — И он решительно повернул обратно, знаком приказав свите следовать за собой. Свита, довольно многочисленная — камердинер, парикмахер, маникюрщик, массажист и телохранители — на миг застыла в недоумении; однако тут же последовала за хозяином.

Для меня это было нежданной удачей. Сеанс хорошего, квалифицированного ухода мне явно не помешал бы. Бетесда довольно умело стригла меня; а уж как массажистка была выше всяких похвал; но Луций Клавдий, будучи богатым, мог позволить себе самых искусных, самых умелых парикмахера, массажиста и маникюрщика. Одно из преимуществ дружбы с богатым человеком состоит в том, что время от времени он позволяет тебе пользоваться услугами его рабов; так что благодаря этой счастливой встрече мои волосы были искусно подстрижены, ногти на руках и ногах аккуратно подпилены и борода подровнена. Пока рабы хлопотали надо мной, Луций то и дело порывался начать рассказ; но я всякий раз удерживал его, дабы получить полный уход, раз уж выпала такая возможность. Лишь когда мы по второму разу вошли в горячий бассейн, я позволил ему приступить.

— Ты наверняка знаешь, Гордиан, что за последние пару лет пираты совсем обнаглели.

— Скажи спасибо Марию и Сулле, — ответил я, расслабляясь в горячей воде. Всё заволакивал пар; головы наши торчали над водой, как островки на море в сплошном тумане. — Война — это всегда беженцы. Потерявшие всё, вконец отчаявшиеся люди. А такие нередко начинают разбойничать — что на суше, что на море.

— Ну, как бы то ни было, результат налицо: житья от них нет. Захватывают суда, грабят города; дошло даже до того, что берут заложников!

— А наш Сенат, по обыкновению, не может ни на что решиться.

— А что они могут — назначить кого-то одного командующим флотом, наделив его чрезвычайными полномочиями, чтобы он управился с пиратами? А если он потом захочет использовать флот против политических соперников? Нам только ещё одной гражданской войны не хватало!

Я покачал головой.

— Командующие, соперничающие за власть, с одной стороны; пираты с другой и Сенат во главе всего этого. Честное слово, иной раз мне делается страшно за нашу Республику.

— Как и любому здравомыслящему человеку, — заметил Луций.

Мы немного помолчали, мысленно сокрушаясь о судьбах Рима; но Луцию не терпелось продолжать, и он заговорил.