Дом Весталок

— Ровным счётом никакого. И если я прав, потом вам нетрудно будет отбить деньги обратно. Но если вы попытаетесь проследить за ними или напасть, когда они явятся за выкупом, я не дам за жизнь Спурия и ломаного гроша. За свою, кстати, тоже.

Марк в задумчивости закусил губу.

— Сам посуди, — продолжал я. — Квинт Фабий будет очень недоволен, если с его сыном что-нибудь случится. Ну так что? Клеон со своими людьми вот-вот появятся.

Марк буркнул что-то, что можно было истолковать как согласие, и отвернулся. Наёмник, выставленный караулить на улице, рысцой вбежал на склад.

— Четверо и повозка, командир! Едут сюда!

По знаку Марка его люди отступили и скрылись среди теней. Кто-то коснулся моего плеча. Я обернулся.

Белбон.

— А мне что делать? — спросил он. — Попробовать проследить, куда они поедут?

Не сводя глаз с входа, я отрицательно покачал головой.

— Но ведь это опасно — ехать с ними одному, — настаивал Белбон. — Скажи им, что тебе нужен телохранитель, иначе ты не поедешь.

— Тихо! Спрячься вместе с остальными! Ну же! — прошептал я, отталкивая его обеими руками — вернее, пытаясь оттолкнуть. С таким же успехом я мог толкать дерево.

Поколебавшись секунду-другую, Белбон отступил следом за остальными. Почти сразу же в дверях появился Клеон. В повозке, кроме него и давешнего возницы, были ещё двое — тоже совсем молодые и тоже похожие на греков.

— Выкуп здесь. — Я указал Клеону на ящики и поочерёдно откинул крышку каждого. Даже в полумраке склада блеск золота, казалось, ослепил его.

— Ух ты, как много! — сказал он со смущённой улыбкой. — Я всё думал, сколько же это будет. Всё пытался представить себе стаю в десять тысяч золотых рыбёшек… — Он тряхнул головой, словно желая прийти в себя после сна, и вместе со своими товарищами принялся грузить ящики в повозку.

Пираты бурно радовались бы богатой добыче; но эти четверо делали своё дело поспешно, невесело и даже как-то испуганно. Покончив с погрузкой, Клеон утёр струившийся со лба пот и указал мне на длинное узкое пространство в повозке между двумя ящиками.

— Ты сможешь здесь поместиться, если лёжа. — Он беспокойно поглядел на тёмные углы склада, погружённые в тени, и продолжал, повысив голос. — Повторяю ещё раз: не вздумайте проследить за нами. Мы расставили на дороге своих людей. Малейшее подозрение — и я ни за что не ручаюсь. Понятно? — Он равно обращался и ко мне, и к тёмным углам склада.

— Понятно, — отозвался я. Забираясь в повозку, я схватился за его руку, чтобы не потерять равновесия, и шепнул ему в самое ухо, чтобы никто больше не услыхал. — Клеон, ты ведь на самом деле не сделаешь ему ничего плохого?

Ответом мне был жалобный взгляд — точно Клеон наконец-то нашёл кого-то, кто его понял. Молодой человек судорожно глотнул; затем придал лицу суровое выражение и нарочито резко ответил.

— Если всё будет без обмана, с ним ничего не случится.

Вынужденный довольствоваться этим ответом, я улёгся между двумя ящиками. Повозку накрыли парусиной, и она тронулась с места, угрожающе раскачиваясь под тяжёлым грузом.

Трясясь в повозке между двумя ящиками, я старался уверить себя, что тревожиться не о чём. Марк согласился ничего не предпринимать, пока Спурий не будет на свободе. Клеон получил деньги. Скоро они отпустят Спурия со мной. И даже если я ошибаюсь в своих предположениях насчёт похитителей, им нет никакого резона убивать пленника. Или меня. Что они выиграют от нашей смерти? Главное, чтобы не случилось ничего неожиданного…

Возможно, всему виной была темнота, теснота и духота, но я ощутил подступающий под сердце холодный страх. Я принял неразборчивый ответ Марка за согласие выждать; но что, если я просто не расслышал? Как знать — может, сейчас его люди следят за нами? А если их заметят расставленные по дороге часовые? Кто-то из них запаникует, закричит; наёмники, поняв, что их всё равно обнаружили, нападут на повозку, и чей-нибудь меч, проткнув парусину, вонзится мне в сердце? Видение было таким реальным, что я невольно дёрнулся, будто пробуждаясь от дурного сна; хотя сна-то у меня не было ни в одном глазу… Я глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.