Дом Ворона

– Уезжай, – прошептала она, глядя Свену в глаза. И вдруг заговорила быстро-быстро: – Уезжай из Каттерика, прямо сейчас! На юг, к моему брату, да хоть куда… Пожалуйста! Отец, я очень тебя прошу, у меня никогда еще не было такого предчувствия. Я не могу тебя потерять…

Свен ободряюще улыбнулся – Двое всемилостивые, в третий раз в жизни! – словно хотел сказать, что все будет хорошо. И Равена вдруг с невероятной ясностью поняла, что он уже все знает. Он почувствовал то же самое, что и она, и принял свою судьбу.

– Не я иду, Двое ведут меня, – произнес Свен и погладил Равену по голове – так, как всегда, когда она делала что-то хорошее.

И она опустила руки и не смогла с ним спорить.

В соборе хозяйничали люди Гранвилла. Мертвецов, обернутых в белые саваны, положили на пол перед алтарем, угрюмые мужчины в форме с вепрем развалились на скамьях.

– Сьор Гранвилл сказал, что найдет эту бабу и снимет с нее кожу, – услышала Равена.

Свен прошел мимо мертвецов к кафедре и открыл Писание. Люди Гранвилла как-то подобрались – сели ровнее, сдвинули ноги, замолчали. Несколько дней назад они приехали в Каттерик совсем в другом настроении и уж конечно представить не могли, что они рискуют жизнью. Раздался топот, в собор вбежал еще один офицер – низкорослый, растрепанный, испуганный насмерть.

– Там это… еще трое прибралось! Доктор сказал, грязную воду пили, отравились.

«Те, кто ел у Молли», – с ужасом подумала Равена. Хоть бы она сама была жива! Хоть бы она уже успела избавиться от отравленного рагу!

– Несите их сюда, – спокойно сказал Свен. Офицер махнул рукой, и двое рядовых поднялись со скамьи. – Холст для савана можете взять у Джемми Питерсона, в соседнем доме.

– Кто б мог подумать, а? – негромко произнес один из офицеров. – Грязная вода…

* * *

Свенссон начал службу через два часа, когда в собор принесли еще трех мертвецов. Потихоньку подтягивался народ, но ни у одного горожанина Свенссон не заметил ни тени сочувствия. Пришел Гранвилл; он надел черную парадную форму, нацепил красно-зеленую орденскую планку и сел рядом с Равеной. Вел себя так, словно хотел показать: он настоящий хозяин этих мест и никому не позволит в этом усомниться – даже бургомистру, который переживал так, словно потерял своих родных.

Должно быть, Гранвилл хотел, чтобы Равена тоже надела траур. Но Свенссон узнал это светло-зеленое платье, Равена сшила его весной и сейчас казалась воплощением счастья и справедливости.

Рилан устроился на последнем ряду. Горожане уже знали, чей он сын, но Свенссон с облегчением видел, что на юношу смотрят с уважением и теплом. Это яблоко укатилось очень далеко от яблони.

Он негромко стал читать молитву, и постепенно собор наполнился благоговейной тишиной. Пять мертвецов в белом лежали перед ним, и, повторяя святые слова, Свенссон мысленно спрашивал их: зачем вы пришли сюда? Зачем захотели осквернить нашу землю? Неужели в ваших сердцах не осталось ни единого доброго порыва и вы забыли руки матери и улыбку отца?

Он прекрасно знал, что иногда люди вырывают из своих душ даже крошечные ростки света, и понимал, что этому не стоит удивляться. И все-таки удивлялся.

Джемс ждал Свенссона за собором. После службы они должны были отправиться на юг через болота – там было тайное укрытие, о котором не знали даже близкие и друзья.

Свенссон никогда еще не хотел жить так сильно. И в то же время он понимал, что отдаст свою жизнь в любую минуту, если потребуется.

Он закончил молитву и закрыл Писание. Теперь говорить следовало от сердца.

– Мы все знаем, что такое смерть, – негромко произнес Свенссон. – Мы смотрели ей в лицо и чувствовали ее дыхание. Мы понимаем скорбь родных, потерявших сыновей. Мы знаем горе вдов и осиротевших детей. Вот, пятеро их, – Свенссон указал на мертвецов. – И сейчас их оплакивают. Сейчас множество людей жалеет об их смерти.

Его слушали так, словно боялись пропустить хоть слово. Лицо Равены было похоже на маску, она не сводила со Свенссона глаз, и он чувствовал всю ее боль. Гранвилл выглядел спокойным и строгим, но Свенссон знал, что он радуется тому, что заставил его отпевать своих людей.

– Но я не буду читать «Со святыми упокой». – Голос Свенссона поднялся над людьми, загремел под сводами. – Я не прочту над ними «Смилуйся, Мать»! Потому что это враги моего народа. Они пришли на Север, чтобы растоптать его. Они унижали, насиловали и убивали. И я всем сердцем приветствую их смерть. Я счастлив, что они мертвы.

Гранвилл вздрогнул. Он хотел встать, подойти к Свенссону и встряхнуть его, приводя в чувство – но Свенссон видел, что он окаменел от неожиданности. Его люди сидели молча, приоткрыв рты и не сводя глаз с кафедры. Горожане замерли, словно призраки.