Дом, забытый временем

Если смотреть с нашего корабля, Земля напоминает большого бледного головастика. Луну я тоже вижу. Она – серебристый головастик, и, как и Земля, тоже несется к нам. Внезапно темп замедляется: пилот деактивировал режим стазиса. Земля снова обретает знакомый голубоватый лик, и я даже могу разглядеть человека на луне.

Что ж, будем ждать медиков. И тех, кто забирает мертвецов.

Джун приносит ужин. К обеду я не притронулся, но аппетита нет и в помине.

– Они уже должны быть здесь,– говорю я Джун.

– Будут с минуты на минуту.

– Их корабль уже виден на мониторе?

– Нет, но вот-вот появится. Ешьте ваш ужин.

В памяти снова воскресает погибшая жена. Чем больше я зарабатывал, тем шире становилась невидимая пропасть, разделившая наш дом, и тем глубже жена уходила в себя. Я все чаще проводил выходные с секретаршей. На суде прокурор пытался выставить ее этакой роковой женщиной, хотел убедить всех, что я, не в силах ждать развода, убил жену, дабы жениться на секретарше. Под присягой я заявил, что не имел ни малейшего намерения на ней жениться, и секретарша тоже под присягой подтвердила, что я проводил с ней время только потому, что жена прекратила общаться со мной, и что замужество не входило в ее планы.

Меня признали невиновным.

Сразу после суда у меня начали появляться папулы.

Джун начинает обход со своим подносом. Санитарного корабля так и нет. Но девушка, как всегда, полна оптимизма.

– Нет причины тревожиться,– повторяет она, раздавая капсулы. – Они прилетят с минуты не минуту. И на этот раз точно привезут лекарство.

Позже она приносит фруктовый сок, и я спрашиваю, приходили ли радиограммы, объясняющие, почему санитарный корабль задерживается. Она качает головой.

– У нас небольшие проблемы со связью.

– Вы хотите сказать, радиопередатчик не работает?

– Не уверена насчет передатчика. Мы просто не получаем ответа на наши вызовы. Но я точно знаю, что санитарный корабль прибудет с минуты на минуту.

Джун идет дальше по проходу, и другие пациенты тоже задают ей вопросы.

– Они просто махнули на нас рукой,– говорит одна женщина. Судя по голосу, она давно потеряла надежду.

Я откидываюсь назад в кресле-кушетке и начинаю думать. Неужели ученые действительно сдались? Даже если так, то санитарный корабль все равно прилетел бы с бесполезными лекарствами и новыми порциями лжи. Но корабль не появляется. Значит, причина в чем-то другом.

Я ненадолго проваливаюсь в сон, потом просыпаюсь и смотрю на звезды. Трудно поверить, что совсем недавно они были похожи на головастиков в бесконечном черном пруду. Мне не нравятся звезды. В головастиках, по крайней мере, есть что-то живое. А от звезд веет холодом. Мне совершенно все равно, прилетит санитарный корабль или нет.

Теперь уже совершенно ясно, что корабль не прилетит.

Утро. Джун разнесла завтрак и теперь ходит по салону корабля со своим подносом и капсулами. Закончив обход, отправляется в кабину пилота. Спустя минуту оттуда выходит сам пилот. Он высокий, стройный, ему нет еще и тридцати. Он так и пышет здоровьем, и смотреть на него неприятно.

Пилот поднимает руку, чтобы привлечь к себе внимание, хотя все и так смотрят на него.

– Как вы знаете,– начинает он,– санитарный корабль до сих пор не прибыл, и мы не можем связаться с Землей. Я уверен, ничего серьезного не произошло, но, чтобы выяснить причины, нам придется спуститься на Землю и посмотреть, в чем дело. Вы не почувствуете никакого дискомфорта при входе в атмосферу, и вам нет никакой необходимости покидать корабль. Не тревожьтесь ни о чем – все будет просто замечательно!

Он возвращается в свою кабину, потом оттуда выходит Джун и велит нам лечь в наших креслах. Звезды плывут вверх. Корабль опускается на Землю.

Пилот и Джун выходят из корабля. Мы приземлились посреди большого поля. За окном больше нет черноты, есть синева и зелень, и вдалеке я вижу зазубренные стены города. Неподалеку пасутся коровы – мы приземлились беззвучно и нисколько их не потревожили.

Пилот не задраил люки, и я вдыхаю свежий земной воздух — он так отличается от стерильного воздуха корабля. Только что взошло солнце. На Земле весна.

Я сажусь в кресле-кушетке. Те, кто еще жив, тоже садятся. Мы ждем пилота и Джун. Солнце поднимается выше, но девушка и пилот не приходят.

Я опускаю ноги на пол, встаю и вдруг понимаю, что могу идти без труда. Прохожу в кабину пилота, спускаюсь вниз и выхожу из корабля. Девушку и пилота я вижу сразу – они лежат на земле, их лица посинели. Опустившись на колени, нащупываю на шее пульс у нее, потом у него.

Оба мертвы.

Неподалеку проходит шоссе, но на нем нет машин. И вообще нигде не видно признаков человеческой жизни. Только стаи птиц над головой.

Остальные пациенты выходят из корабля. Я вижу Уорриков. Язвы на их лицах почти исчезли.

Я расстегиваю больничную рубаху осматриваю грудь и живот – мои язвы тоже начали исчезать.

Воздух как будто наполнен свечением, и каждый вдох возвращает меня к жизни.

Внезапно я понимаю, что город мертв. Большинство людей Земли мертво. И я, кажется, знаю, почему.