Дом Земли и Крови

Рандалл провел на Пангере три года, отслужив там по обязательному призыву в армии. В армию призывались все, кто относился к категории перегринов (кроме Низших). Пусть отчим и молчал о некоторых сторонах своих армейских будней, но Брайс знала: эти три года оставили шрамы не только на его теле. Шрамы в душе были значительно глубже. Убивать подобных себе – занятие не из легких. Но законы, установленные астериями, отличались крайней жестокостью. За любой отказ служить расплачивались собственной жизнью и репрессиями в отношении близких. Немногие остававшиеся в живых превращались в рабов, и на их запястьях появлялись те же буквы, что и у Ханта.

– Ты исключаешь шанс, что убийца Даники мог быть каким-то образом связан с…

– Да! – прорычала Брайс, поняв вопрос. Пусть они с Фьюри и не общались, но она это знала. – Враги Фьюри не были врагами Даники. Едва Бриггс оказался за решеткой, Фьюри прекратила со мной общаться.

С тех пор они больше не виделись.

Решив сменить тему разговора, Брайс спросила:

– А сколько тебе лет?

– Двести тридцать три.

Она быстро проделала вычисления в уме и нахмурилась:

– Значит, во время бунта ты был совсем молод? И уже командовал легионом?

Неудачный мятеж ангелов произошел двести лет назад. По ванирским меркам Хант был слишком молод для командира столь высокого ранга.

– Это определили мои магические способности. – Он поднял руку, и вокруг пальцев заплясали молнии. – Отличался умением убивать.

Брайс что-то пробурчала.

– А тебе доводилось убивать? – вдруг спросил Хант, внимательно глядя на нее.

– Да.

В глазах ангела она прочла изумление. Брайс совсем не хотелось вспоминать об истории, случившейся в их выпускной год. Тогда они обе загремели в больницу. У Брайс была повреждена рука. От украденного мотоцикла осталась груда металла.

– Биби, хватит делать из этого секрет! – послышался голос Лехабы. – Ати, я столько лет прошу ее рассказать, а она не желает. Про разную чепуху – пожалуйста. Но что-то по-настоящему интересное – ни за что.

– Лехаба, отстань.

Воспоминания о той «увеселительной» поездке и сейчас вызывали у Брайс жуткие ощущения… Улыбающеея лицо Даники, лежащей на соседней койке. Торн, несущий Данику по лестнице их общежития (вопреки ее протестам). Потом целую неделю вся стая хлопотала над ними. Натали и Зельда в один из вечеров прогнали всех парней, и они устроили отпадный девичник. Но прочие события меркли по сравнению с тем, что произошло между Брайс и Даникой во время поездки. Последний барьер рухнул, и они открылись правде.

«Я люблю тебя, Брайс. Я так виновата».

«Закрой глаза, Даника».

Воспоминания разбередили рану в груди Брайс. Глубокую, вопящую.

Лехаба продолжала ворчать. Хант внимательно наблюдал за Брайс.

– Можешь вспомнить хоть одно счастливое событие в последнюю неделю жизни Даники?

Кровь бешено понеслась по телу Брайс.

– В ту неделю их было… очень много.

– Выбери одно. С него и начнем.

– Это твой способ разговорить свидетелей?

Хант наклонился вперед, поправил крылья:

– Это способ помочь тебе составить список.

Он не шутил. Вгляд Ханта и само его внушительное присутствие говорили о серьезности намерения.

– Татуировка у меня на спине, – сглатывая, сказала Брайс. – Мы с нею сделали одинаковые, и как раз в ту неделю. Однажды вечером напились до бесчувствия. Я была в таком отрубе, что даже не спрашивала, какую картинку татуировщик вырисовывал у меня на спине. Кое-как очухалась с похмелья. Чувствую – спина болит.

– Надеюсь, ты не пожалела об этой картинке, – осторожно предположил Хант.

Грудь снова сдавило, но Брайс улыбнулась:

– Не жалела и не жалею.

– А что Даника делала в тот день, накануне похода в татуировочный салон?

Вопрос был задан спокойным тоном, однако Хант внимательно следил за каждым жестом Брайс. Казалось, считывал с нее то, чего не видела она сама.

Не выдержав столь проницательного взгляда, Брайс взяла ручку и стала записывать воспоминания… Глупое желание, загаданное Даникой у ворот Старой Площади. Пицца, которую они уплетали в магазине, запивая пивом и без умолку болтая. Салон причесок, где Брайс, позевывая, листала глянцевые журналы со светскими сплетнями, а парикмахерша трудилась над пурпурными, синими и розовыми прядями Даники. Другой магазин, невдалеке от их прежней квартиры. Зайдя туда с Торном, Брайс увидела Данику, засунувшую голову в упаковку чипсов. Она смачно жевала, не успев за них заплатить. Спортивная арена университета, где они с Даникой глазели на тренировку команды Итана. Разгоряченные парни носились по полю, а они оценивали их мужские качества… Брайс писала, пока невидимые стены вновь не сомкнулись вокруг нее.

– По-моему, на сегодня достаточно, – сказала она, пытаясь унять дрожь в одном колене.

Взглянув на список, Хант открыл рот, но не успел ничего сказать. Зазвонил телефон Брайс.

Спасибо Урде за своевременное вмешательство. Однако стоило Брайс взглянуть на сообщение, она нахмурилась. Заинтригованный Хант заглянул через плечо.

Сообщение было от Рунна. «Жду тебя в Храме Луны через полчаса».

– Думаешь, это как-то связано с прошлой ночью? – спросил Хант.

Брайс не ответила и напечатала: «Зачем?»