Дом Земли и Крови

– Когда Пелиас запечатывал Северный Разлом, Рог треснул пополам и потерял силу. Фэйцы и астерии годами пытались вернуть Рогу силу, применяя магию, заклинания и все прочие методы, но безуспешно. Рог поместили на почетное место в Астерийском архиве, а когда через несколько тысяч лет был основан Лунатион, артефакт передали в новый храм.

Рунн покачал головой:

– Фэйцы выпустили Рог из своих рук. Не оставили себе как национальную святыню. Вероятно, усомнились в его ценности. Даже мой отец забыл о значимости Рога.

Пока Рог не украли и Королю Осени не взбрело сделать его объединяющим символом во время потенциальной войны.

– Пока Джезиба не повелела мне заняться поисками Рога, я считала его просто копией, – призналась Брайс. – Думаешь, кто-то вызвал демона для охоты за Рогом? Но зачем, если Рог утратил былое могущество? Как это объясняет убийства? Ты думаешь, жертвы каким-то образом… контактировали с Рогом и это привело кристаллоса прямо к ним? И как объяснить перерыв в два года?

– Убийца решил дождаться, пока те события основательно забудутся, и тогда возобновил поиски, – предположил Хант.

– Твое предположение перекликается с моим, – признался Рунн. – Рог исчез незадолго до появления демона. А теперь, когда решено возобновить поиски Рога, начинается новая полоса убийств…

– Значит, кто-то опять охотится за Рогом, – хмуро подытожила Брайс.

– Появление кристаллоса в Лунатионе наводит на мысль, что Рог по-прежнему находится в пределах города.

– А зачем Королю Осени вдруг понадобился Рог? – спросила Брайс, буравя Рунна взглядом.

– Можешь называть это гордостью, – ответил Рунн, тщательно подбирая слова. – Он хочет вернуть Рог фэйцам, причем без лишнего шума.

– Но зачем поручать поиски Рога именно тебе? – спросил Хант.

Тени, окружавшие их, подернулись рябью.

– Потому что в Рог была вплетена магическая сила принца Пелиаса. Сила Звезднорожденного. И та же сила у меня в крови. Отец думает, что я обладаю… каким-то особым даром для поисков Рога. Когда вчера я рылся в архиве, этот манускрипт… выпрыгнул ко мне.

– В буквальном смысле? – недоверчиво спросила Брайс.

– Ну, не совсем. Я просто почувствовал… какое-то мерцание. Не знаю, как объяснить точнее. Могу лишь сказать: я проторчал в архиве несколько часов и уже собрался уходить. И вдруг учуял этот манускрипт, а когда увидел картинку с Рогом… Все совпало. Мой перевод текста это подтвердил.

– Значит, кристаллос способен выслеживать Рог. – У Брайс засверкали глаза. – И ты тоже.

Аталар понял намек и заулыбался:

– Мы найдем демона и того, кто его вызвал. А если у нас будет Рог…

– Кристаллос явится к нам, – поморщился Рунн.

Брайс оглянулась на пустые руки богини:

– Поэтому, Рунн, пошевеливайся и не теряй времени даром.

* * *

Хант прислонился к одной из колонн у входа в Храм Луны. Куинлан он оставил внизу с ее родственником. Прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, ему нужно было позвонить и посоветоваться. Можно было бы позвонить и из храма, но, едва он достал телефон, Брайс ехидно посмотрела на него. Телефонные звонки в священных местах были запрещены наряду с камерами видеонаблюдения.

Помоги ему Ктона. В иное время он бы плюнул на правила, но Хант не хотел устраивать сцену и вышел на крыльцо.

За храмом стояла величественная вилла. Оттуда вышли пять храмовых послушниц, несущих швабры и шланги. В полдень здесь всегда производилась уборка. Послушницы мыли ступени и плиты дорожек.

Ханту хотелось сказать этим молодым женщинам, что шланги излишни. Над городом вновь повисла дождевая морось, изрядно увлажнившая и ступени, и дорожки.

Поскрипывая зубами, он слушал длинные гудки.

– Да ответь же, наконец, – пробормотал Хант.

Мимо прошла темнокожая послушница: черноволосая, в белой одежде. Совсем девчонка – лет двенадцать от силы. Она откровенно глазела на ангела, прижимая к груди швабру. Должно быть, Хант виделся ей олицетворением гнева. Он поморщился и постарался придать лицу более дружелюбное выражение.

Юная фэйка продолжала на него смотреть. Ее лоб обвивала тонкая цепочка, на которой, поблескивая в сером свете дня, покачивался золотой полумесяц. Растущая луна. Этот символ будет украшать ее лоб, пока сама девчонка не вырастет и не достигнет зрелости, став полноправной жрицей. Тогда полумесяц сменится символом полной луны. А через несколько сотен лет, когда ее бессмертное тело начнет стареть и увядать, она еще раз сменит символ – на убывающий полумесяц.

У каждой жрицы была своя причина предлагать себя Луне. Жизнь за пределами храма переставала существовать. Они приобщались к вечной девственности богини. У Луны не было ни мужа, ни любовника. И у них не будет.

Обет безбрачия долго казался Ханту неимоверно скучным… пока Шахара не сломала его, предпочтя другого.

Хант попытался улыбнуться испуганной послушнице. К его удивлению, юная фэйка тоже улыбнулась. Смелая девчонка.

Юстиниан Гелос ответил после шестого сигнала:

– Как тебе роль няньки?

– Не зубоскаль, – бросил ему Хант.

– А ты уверен, что это не наказание, придуманное Микаем? – спросил Юстиниан, едва сдерживая смех.