Домашняя жизнь русских царей

Как только, еще в 1672 г, магистр Яган Готфрид Грегори получил приказание поставить на Преображенской сцене книгу «Есфирь», то, без сомнения, тогда же и образовалась театральная школа. Ученики или актеры, как мы видели, набраны были из мещанских, а отчасти и из подьяческих детей; из мещанских Новомещанской слободы потому, что эта слобода была вновь населена большей частью выходцами из Западного края, которые поэтому и на комедии смотрели другими глазами, более свободными, чем коренные москвичи, кровные дети старого Домостроя, т. е. окрепшей во всяких запрещениях древнерусской культуры. В коренных москвичах произошло бы от таких выборов великое смущение, а потом, пожалуй, и возмущение, ибо к тому все готовилось в виду борьбы староверства с разными новшествами. Должно быть, ученики набирались и во всякое время, в зависимости от того, сколько новых актеров или статистов требовала поставляемая вновь пьеса. Впрочем, постоянное их число в первое время доходило, кажется, только до 30 человек. Положение этих маленьких актеров было вообще незавидно. Они сначала не получали за свое учение даже кормовых денег. В 1673 г. одни из них, подьячишка Васка Мешалкин с товарищами⁸⁵, подали государю челобитную, в которой объясняли: «отослали нас (в июне 16 числа 1673 г.), холопей твоих, в Немецкую слободу, для научения комедийного дела к магистру к Ягану Готфриду, а корму нам ничего не учинено; и ныне мы, по вся дни ходя к нему, магистру, и учася у него, платьишком ободрались и сапожишками обносились, а пить-есть нечего, и помираем мы голодной смертию. Милосердый государь! вели нам поденной корм учинить, чтоб, будучи у того комедийного дела, голодной смертью не умереть».

По этой челобитной велено им выдать кормовые деньги с 16 июня, как они поступили в учение, по грошу⁸⁶ в день человеку, т. е. по 4 деньги, с разрешением выдавать по стольку же во все время, покамест в учении побудут, но, однако ж, со свидетельством, т. е. с аттестациею магистра об их успехах и старании.

Успехи и старание этой малолетной русской труппы засвидетельствованы самими пьесами, которые она время от времени представляла государю. Из случайных заметок в современных дворцовых записках мы уже знаем, что на дворцовой сцене даны были комедии: 1) «Есфирь»; 2) «Юдифь»; 3) «Товия Младший». Но репертуар этим не ограничился. Сохранилось в рукописях еще несколько комедий, игранных в то же время, о чем положительно говорят их прологи, или предисловия, и эпилоги, которыми всегда открывалось и закрывалось действо и которые обычно восхваляют царя Алексея. Таковы: 4) малая прохладная комедия об Иосифе, т. е. о преизрядной добродетели и сердечной чистоте; 5) малая комедия «Баязет»; 6) «О Навуходоносоре-царе, о теле злате и о трех отроцех, в пещи сожженных». Затем к тому же времени должно отнести: 7) комедия о Блудном сыне; напечатана в Москве в 1685 г., с картинками, по образцу лубочных сказок; 8) история о царе Давиде и о сыне его Соломоне Премудром, составленную по Книге Царств, а быть может, и по изложению хронографа; 9) Алексей, Человек Божий, диалог в честь царя Алексея. «Представлен в знамение верного подданства чрез шляхетскую молодь студентскую в Коллегиум Киево-Могиланскому на публичном диалоге». Напечатана в Киеве 1674 г., 22 февраля.

Комедии 6 и 7 писаны стихами и принадлежат перу Симеона Полоцкого. Вполне вероятно, что и первые 5 комедий переведены, а иные, быть может, переделаны или и составлены им же. Он был придворным учителем, ритором и пиитом, и знатоком иностранной, именно светской и особенно польской, литературы, откуда легче всего было черпать, по крайней мере, образцы для первых драматических или, как тогда говорили, комедийных сочинений.

Мы не имеем сведений о том, продолжались ли театральные зрелища при царе Федоре Алексеевиче и в правление царевны Софьи. Можно полагать, что в осенний Мясоед 1679 г., когда молодой царь неоднократно выезжал в Преображенское, там в ряду обычных веселостей могли быть представляемы и комедии. Вообще же время Федора, как и время Софьи, не было благоприятно для подобных утех. Еще по смерти царя Алексея царская семья разрознилась, разделилась на две враждебные стороны, посреди ее шла постоянная темная смута и ненависть; притом именно та сторона (Нарышкины), которая наиболее благоприятствовала европейским новинам, с каждым днем все больше теряла свою силу и власть; другая сторона, забиравшая эту власть в свои руки, в лице своих деятелей имела очень многих ревнителей старого благочестия, да и сама стремилась утвердить свое значение на особом уважении к его порядкам и формам. Правила же старого благочестия совсем отвергали не только упомянутые утехи, но и малейшее отступление от укрепившихся обычаев. Все это мало способствовало тому, чтобы во дворце поддерживались Алексеевские немецкие потехи – комедии, как увеселения общие, общественные для дворца.