Домашняя жизнь русских царей

Прототипом наших древних жилищ была клеть, изба; хоромы боярские и царские, как бы велики они ни были, представляли, в сущности, совокупность клетей, поставленных рядом или одна на другую и соединенных сенями и переходами. Устройство избы известно. В избе существует противоположный входу передний угол, в котором ставятся иконы; у стен по всей избе идут лавки; в переднем углу у лавок стоит всегда стол, за которым совершает трапезу живущая в избе семья. Первое, большое, место, где всегда садится старший, большой в семье,– на лавке в переднем углу под иконами⁸⁹. Это самая высшая степень мест, и отсюда идет счет мест, счет родового старшинства и меньшинства. И если место служило существенным выражением родопочитания, то и изба, в своем неизменном устройстве, с своими лавками и передним углом, составляла главную и самую необходимую основу для распределения мест – так тесно связаны были понятия предков с внешними условиями их быта. Если для взаимных отношений нужна была отчинная честь, для чести – место, то для места совершенно была необходима лавка, и именно в избе, т. е. в комнате с известным однажды навсегда определенным устройством и в отношении плана и, главное, в отношении меблировки. Одна лавка могла ясно определить степени мест, а потому и стол приставлялся к лавке, и притом в передний угол, где находилась вершина мест. Там ставился большой и прямой стол, дальше по стене в заворот по углу ставился, если требовалось, уже меньший стол, называемый по своей фигуре кривым.

В комнате, непохожей на избу в своем устройстве, в которой, например, стол стоял бы посредине или в другом месте, но не у большой лавки в переднем углу, деды наши пришли бы в тупик, совершенно бы растерялись, не зная, как сидит, ибо в сидении только известным порядком они находили точное, удовлетворительное определение своих общежитейских отношений. Вот почему и большие залы или палаты в царском дворце – Грановитая, Золотые и другие – непреложно сохраняли это типическое устройство избы, даже и с ее меблировкой, т. е. лавками. Этого мало. Если царь обедал, например, в поле, в шатрах, что случалось нередко во время выездов за город, то и шатер, по размещении столов, принимал тот же вид избы, и здесь, как и в палатах, ставился тот же большой стол и тот же кривой стол, явившийся как неизбежное следствие избного распорядка мест.

Домовладелец садился в передний угол, под иконы; от него, по старшинству, размещались на лавках и остальные родичи или члены семьи⁹⁰. Когда же собирались гости, чужие, то место в переднем углу подле домохозяина предоставлялось самому почетнейшему, большому или старшему, по отношениям и понятиям родопочитания. Предложение сесть в переднем углу принималось за высокую честь и почесть, какую только можно было оказать гостю, и потому это предложение почти всегда сопровождалось церемонными отказами с одной стороны и усердными просьбами с другой. Без церемоний, свободно и, можно сказать, по праву это место в простом быту занимал только священник, как лицо, более других почитаемое по сану, которому требовалось оказывать всякую любовь и повиновение, и покорение. А так как священнический сан для лиц, его носивших, представлял, по родовым понятиям, и их отчество, то и дети священников, поповичи, пользовались в общежитии правами отцов. В одной из эпических песен⁹¹ князь Владимир, узнав от приехавшего на пир богатыря Алеши Поповича, что он сын старого попа соборного, предлагает ему первое место. «По отчеству садися в большое место, в передний уголок,– говорит ему князь,– в другое место богатырское, в дубову скамью, против меня, в третье место, куда сам захошь». Алеша садился, как и все почти приезжавшие на пир богатыри, на последнее место, на полатный брус, т. е. брус под полатями, в конце лавок и избы.

Даже так называемое общинное начало жило в тех же формах отчинного старшинства. В древнее время между городами считалось старшинство, следовательно, не только отдельные лица, но и целые общины во взаимных отношениях вращались все-таки около общего для всей жизни центра, около старшинства, тоже как бы родового, потому что новые города или пригороды могли и в действительности вести свое начало от старых городов, были колониями. На вечах право решительного голоса принадлежало старейшим.