Домашний и дикий (СИ)

Дайме не жрал стрекоз, еще одна странность. Он вообще не любил насекомых жевать, особенно живых. А все от того, что гадкие люди издевались над ним с самого рождения.

— Ты не виноват, — проникновенно сказал Линчи, потрепав его по голове, и влез в разбитое окно подъезда. Решетка там была наполовину отогнута.

Он поднялся по лестнице на третий этаж (дед сказал, что вроде Мейсон на третьем жил) и прислушался. За всеми тремя железными дверями было тихо. Линчи принюхался. Сильно пахло человечьим моющим порошком, не унюхаешь, есть ли дома люди. Тогда он постучал наугад в одну из дверей, в ту, которая меньше всего воняла человечьим мылом, и залепил глазок разжеванной стрекозой.

— Сейчас открою, — радостно сказал человек-Мейсон и действительно широко распахнул дверь.

Линчи от такой наглости даже растерялся и поэтому просто прыгнул вперед, заталкивая Мейсона обратно в квартиру.

— Попался, гад, предатель! — шипел Линчи, придавив его к полу.

— Отпусти, — Мейсон и не думал вырываться. — Тебе же хуже будет.

— Да я тебе глаза выгрызу…

Он уже собирался хорошенько подрать человечью шкуру когтями, как его вдруг отшвырнуло с Мейсона и шмякнуло о стену. Линчи медленно вдохнул, пытаясь сесть. Кто-то подкрался незаметно сзади, не человек. Человечий топот он бы услышал.

— Не убивайте его, Райне-принц, — сказал Мейсон на нечьем с ужасным просто акцентом. За такое коверканье титула в старые времена могли и плетей дать. Это все дед рассказывал.

Линчи прижал уши к голове. Принц!!! Если в схватку вступил божественный Райне, второй принц имперского клана, ему точно конец. Он кое-как подтянул под себя ноги и поджал хвост, принимая позу подчинения. Сейчас нельзя умирать. Ведь Дайме ждет в кафешке напротив, наверняка жует свою гадкую человечью еду и обдирает листья с кустов.

— Пощадите, мой принц, — замяукал Линчи и подумал: надо выпрыгнуть в окно. Вряд ли Райне будет преследовать его.

— Хозяин, это тот самый Линчи-убийца, — сказал Мейсон. — Который прикончил посланника и сбежал из поместья.

— Человек-посланник нанес мне ужасное оскорбление, — Линчи приоткрыл один глаз и огляделся.

Мейсон сидел у ног высокого желтоглазого нека. Шерсть у того была белоснежной и топорщилась, а кончики ушей и хвоста — черны как бездна. И глаза смотрели как будто в разные стороны, из-за этого нельзя было понять, куда на самом деле обращен взгляд Райне-принца. Очень неудобно в схватке.

Линчи уселся на колени и на всякий случай еще раз поклонился.

***

Дайме от волнения ничего не лезло в горло. Он все время представлял, как они вдвоем придут к какому-то человеку, и Линчи отгрызет тому нос. А что Дайме будет делать? Как надо помогать? Держать человека, пока ему нос грызут? Ужасно, просто ужасно. Дайме нервно замотал хвостом, и пара людей за соседним столиком покосилась на него с нехорошим интересом.

Дайме положил на столик три грошика за невыпитый чай с молоком и встал. На выходе с террасы к нему подскочил трясущийся от старости нек и сунул под нос кулек с чем-то коричневым и вкусно пахнущим.

— Не желаете ли сушеных тараканчиков?

Дайме отшатнулся:

— Нет, спасибо.

Он присел на бортик засохшего фонтана, поджал ноги, обнимая себя за колени, и принялся гипнотизировать подъезд. Неподалеку остановился черный флаер с белыми полосками и хвостами, и оттуда выскочил высокий нек в белой накидке. Дайме подобрался поближе. Нек, как и его флаер, были слишком роскошными для этого места.

Между тем нек собственным ключом открыл ту самую дверь и гордо прошествовал внутрь, не обратив внимания на мнущегося рядом Дайме.

Дайме сунул ботинок в щель, а потом скользнул вслед за ним. Его словно толкало что-то изнутри, какое-то мучительное предчувствие и тревога заставляли совершать это все. Линчи, наверное, потом ругаться будет, что Дайме ему помешал…

Он присел на лестнице, прислушиваясь. Сверху раздался какой-то шум, и еще, кажется, голос Линчи. Дайме со всех ног бросился туда. Одна из дверей на площадке третьего этажа была приоткрыта, и Дайме словно нутром почуял, что Линчи там. Он осторожно толкнул дверь и заглянул одним глазом внутрь. И был тут же схвачен чьей-то когтистой лапой за ухо и вздернут за шкирку. Дайме заизвивался и забил лапами в воздухе, отчаянно мяукая.

— А это что еще? — ему очень больно поддали по заднице и швырнули в угол — прямо в объятия Линчи.

Дайме испуганно оглянулся. Высокий белый нек с черными кисточками на ушах смотрел на него, полыхая глазами, и был он словно ожившая любимая кукла Дайме. Как тот самый имперский нек, что и сейчас жил в его рюкзачке вместе со своим братом и маленьким котиком. У ног высокородного на коленях сидел человек и ухмылялся.

— Это цивилизованный нек, первый муж покойного посланника, — сказал человек, трепеща голосом, и задрал лицо вверх.

— Отвратно, — заметил высокородный, и Дайме обиженно прижал уши.

Почему никто не любит цивилизованных неков? В колледже и школе его все хвалили… Дайме думал, что только темные личности в бедных кварталах были предубеждены из зависти, но если даже высокородный имперский нек…