Домби и сын

Объ отцовской контор ей извстно было только то, что она принадлежала Домби и Сыну, что это знаменитая контора въ Сити. Поэтому она могла только спрашивать, гд пройти къ Домби и Сыну въ Сити, и какъ эти вопросы обращены были исключительно къ дтямъ — большихъ она боялась — то не получила никакого удовлетворительнаго отвта. Продолжая потомъ разспрашивать только о Сити, она мало-по-малу достигла этой огромной части города, которою управляетъ страшный лордъ-мэръ.

Утомленная продолжительной ходьбой, измученная безпрестанной толкотней, оглушенная пронзительнымъ шумомъ и суматохой, безпокоясь о своемъ брат и о потерянныхъ нянькахъ, устрашенная всмъ, что случилось и что еще могло съ нею случиться, особенно когда явится она въ этомъ рубищ на глаза раздраженному отцу, Флоренса нсколько разъ останавливалась рыдать, облегчая истерзанное сердце горькими слезами. Но толпа въ эту пору или вовсе не обращала вниманія на маленькую нищую въ лохмотьяхъ, или равнодушно проходила мимо въ томъ предположеніи, что ее выучили этимъ способомъ возбуждать состраданіе и выманивать деньги. Призвавъ на помощь все присутствіе духа, всю твердость характера, искушеннаго преждевременнымъ опытомъ и несчастіями, Флоренса, почти выбиваясь изъ силъ, продолжала идти по указанному направленію, имя въ виду постоянно одну цль.

Наконецъ, уже вечеромъ, посл многихъ переходовъ, ей удалось изъ шумной, тсной улицы, загроможденной фурами и телгами, выбраться на пристань или набережную, гд въ безпорядк разбросаны были мшки, чемоданы, бочки, ящики. Здсь, подл всовъ и деревяннаго домика на колесахъ, встртился съ нею толстый дюжій мужчина съ перомъ за ухомъ и руками, опущенными въ карманы. Онъ стоялъ, присвистывая и посматривая на ближайшія мачты и лодки, какъ будто дневная его работа приходила къ концу.

— Проваливай, проваливай, моя милая! Тутъ нтъ ничего для тебя, — сказалъ толстякъ, случайно обернувшись къ маленькой двочк въ лохмотьяхъ.

— Скажите пожалуста, вдь это Сити? спросила дрожащимъ голосомъ заблудшая дочь Домби и Сына.

— Ну, да, Сити. Ты это знвешь не хуже моего. Проваливай, говорю теб; ничего тутъ нтъ для тебя.

— Да мн ничего и не нужно, робко отвчала двочка, — только позвольте спросить васъ, гд дорога къ Домби и Сыну?

Толстякъ, по-видимому, былъ очень озадаченъ этимъ вопросомъ. Посмотрвъ внимательно на Флоренсу, онъ сказалъ:

— A зачмъ теб Домби и Сынъ?

— Мн надобно знать, гд ихъ контора.

Толстякъ еще съ большимъ вниманіемъ посмотрлъ на нее, и такъ крпко, въ знакъ удивленія, почесалъ затылокъ, что шляпа слетла съ его головы.

— Джо! — закричалъ онъ работнику, поднимая и надвая шляпу.

— Тутъ я! — сказалъ Джо.

— Гд этотъ смазливый мальчуганъ, что смотритъ за товарами Домби?

— A онъ только что вышелъ въ другія ворота, сказалъ Джо.

— Позови-ка его на миниту.

Джо побжалъ и, закричавъ во все горло, тотчасъ же воротился съ красивымь и веселымъ мальчикомъ лтъ четырнадцати.

— Вы, любезный, кажись, служите y Домби? — спросилъ толстякъ.

— Точно такъ, м-ръ Кларкъ, — отвчалъ мальчикъ.

— A вгляните-ка на нее! — сказалъ м-ръ Кларкъ.

Повинуясь указательному движенію м-ръ Кларка, мальчикъ подошелъ къ незнакомой двочк, никакъ не понимая, что ему съ нею длать. Флоренса, между тмъ, слышавшая весь разговоръ, умла сообразить, что для нея не было теперь никакой опасности, и что странствованія ея приближаются къ концу. При взгляд на прекраснаго веселаго мальчика, она почувствовала такую радость, такое одушевленіе, что немедленно побжала къ нему навстрчу, обронивъ на дорог гадкій башмакъ, и обими руками ухватилась за его руку.

— Я заблудилась, съ вашего позволенія: — сказала Флоренса.

— Заблудились! — вскричалъ мальчикъ.

— Да, я заблудилась ныншнимъ утромъ, далеко отсюда; охъ, какъ далеко: И y меня отняли мое платье, и теперь на мн чужая одежда, и зовутъ меня Флоренсой Домби, и я единственная сестра моего маленькаго братца, и, о милый! милый! спасите меня, сдлайте милость, спасите! — рыдая говорила Флоренса, давая полный просторъ дтскимъ чувствованіямъ и заливаясь горькими слезами. Въ это самое время гадкая шляпка слетла съ ея головы, и густые черные локоны въ безпорядк растрепались по ея личику, къ невыразимому удивленію и соболзнованію молодаго Вальтера, племянника Соломона Гильса, мастера всхъ морскихъ инструментовъ.

М-ръ Кларкъ, по-видимому, не помнилъ себя отъ изумленія и, насилу переводя духъ, замтилъ только, что никогда не случалось ему видть такой исторіи на этой пристани. Вальтеръ поднялъ башмакъ и проворно надлъ его на маленькую ножку, какъ сказочный принцъ, надвшій туфли Сандрильон. Онъ подалъ правую руку Флоренс, повсилъ на лвое плечо кроличью шкуру, и новый Геркулесъ, онъ почувствовалъ, что страшный драконъ бездыханный лежитъ y его ногъ.

— Не плачьте, миссъ Домби! — сказалъ Вальтеръ, проникнутый необыкновеннымъ восторгомъ. — Какъ я радъ, что былъ въ это время на пристани! Теперь вы такъ же безопасны, какъ если бы защищала васъ цлая рота храбрыхъ моряковъ на военномь корабл.

— Я не стану больше плакать, — отвчала Флоренса, — теперь я плачу только отъ радости!