Домовик

Самая высокая ступень – это избранные мухсины. Это учёные люди, уже постигшие тайные секреты мироустройства. Мудрецы, достигшие познаний о многом, они живут уже иными нравственными категориями, постоянно поражаясь своим новым открытиям в понимании могущества Всевышнего Творца. И все мы, как люди, должны быть устремлены к обладанию таким капиталом знаний по достижению своего совершенствования до этой ступени. Во все времена избранных уничтожали. Эти авторитеты всегда представляли угрозу для мировой элиты, целью которой всегда были власть и деньги. Мухсины всегда и во все времена были озабочены двумя векторами развития человеческого общества: каким способом лучше и рационально распределять общественное благо между всеми людьми и каким импульсом зарядить природу всего социума, чтобы каждый индивид в нём всегда был устремлён качественным личным самосовершенствованием тела и души. Это и является, по сути, главным содержанием веры, идеальный образец, к которому мы все стремимся – походить на пророка Мухаммеда, Да благословит его Аллах и приветствует.

Да, существуют ещё авлия, христиане понимают их как святых. В исламе нет культа кумиров, икон с божественными ликами, к тем относятся святые угодники и всякие люди, жившие на земле, внёсшие свою лепту в христианскую веру и мораль, которые в честь своих заслуг были возведены в лик святых после смерти. Для нас всё это недопустимо, и признается ширком, то есть является страшным грехом. Аллах бесподобен и велик. Авлия, конечно же, существуют на свете, но они очень скромны и стыдливы в своих запросах на жизненные обстоятельства, что их никто не узнаёт в толпе и подложном мире суеты. Их признают только после Кия-мата. Воскреснут люди и удивятся, узнав в соседе, которым пренебрегали авлия, на которого лили желчь, выражали спесь и изрыгали слова гнева.

Помолчав немного, восстановил дыхание, потом не удержался и высказался.

– Ага, я вас что-то не пойму. Вы меня извините, но я уже устал от нашего общения. Вы или сильно пьяны, или у вас такой сложный, можно сказать, даже дурной характер. Я уже отказываюсь что-либо понимать. Если так уж вам необходимо знать, тогда скажу следующее. Я слаб в вере тоже, каюсь и признаю то, что грешен, хоть принадлежу роду «кожа», а это ко многому обязывает в плане общих познаний о мироустройстве, в особенном отношении к культуре, науке, истории, разумеется, и это определённо главное, религии тоже.

Не успел я закончить мысль, как он не только перебил меня на полуслове, но ещё смог сориентироваться по ходу диалога.

– Всё, всё, всё. Мне всё теперь ясно и понятно. Ну, молодой человек, очень рад нашему знакомству! Теперь позвольте задать вам вопрос по существу. Что вы делаете завтра, предположим, часов в 11? Разумеется, дня, конечно.

Я замялся на минутку, подозревая какой-нибудь подвох с его стороны, вследствие чего выбрал «золотую середину», в данном случае ответил туманно, чтобы в случае чего иметь простор для манёвра.

– Не знаю, ещё не решил. Мне на сегодня всего достаточно, с лихвой. День мною убит, в смысле прожит зря. Все планы рухнули. Я ведь даже ленту на печатную машинку не купил. У меня работы накопились рукописные, и ещё других проблем миллион в куче. Всё надо решать. Хотя бы разобрать вначале по полочкам, уже неплохо было бы. Кто и как нынче живёт или существует, мне известно не понаслышке, всем нелегко в это смутное время, конечно. Но точно знаю, более всего теперь страдают в так называемом СНГ творческие натуры, специалисты во всяких областях науки и промышленности, журналисты из числа порядочных, несогласные с преступными действиями коррумпированной властной элиты, личности, ну и вообще честные люди. Это какой бардак творится, кругом неразбериха. О чём на верхах думают пролезшие туда прощелыги-самозванцы, укравшие не только свободу, достойное историческое развитие и неисчислимые богатства у народов, но и узурпировавшие власть на долгосрочной основе? Вот так, вот! Что касается лично меня самого? Из-за того, что днём часто в домах выключают электричество, а по ночам само собой, решил старую печатную немецкую машинку «Оптима» приспособить к условиям. Что ж делать, придётся перебираться с компьютера на экзотику. Надо как-то выживать, не век же будет тянуться вся эта суета с анархией и с произволом режимов диктатур.

Карагусов обрадовался, схватил меня за руки и, нервно тряся, выпалил неожиданно вовсе не то, что я ожидал услышать после такой его реакции, на свои слова.

– Так, значит, вы в это время будете свободны? Дайте мне честное слово, что завтра непременно зайдёте ко мне часам к одиннадцати. Вот мой дом. Он находится за этим четырёхэтажным, на первом этаже которого размещена художественная галерея. Слушайте внимательно, и уж простите занудство старика. Этот первый дом вдоль проспекта Абая номер 129 пропускайте, и сразу финишная прямая – вы у цели. За ним, параллельно, находится дом вашего покорного слуги. Между этими домами расположено небольшое футбольное поле, детское. Наши дома пятиэтажные, остальные – четырёх.