Домовой, которого любили...

— А о чем же я говорю! Мы с Природой не боролись. Мы не жадничали, мы щедро сотрудничали с ней! Тысячелетиями и поколениями развивали возможности всех живых существ. Поэтому мы многое можем и умеем. Гораздо больше, чем вы!.. Несравненно больше!

— А летать вы можете? — послышался слабый голосок Дашеньки.

Иннокентий радостно повернулся к ней:

— Можем!

И он поднялся над полом и завис посреди комнаты, а потом двинулся влево, потом вправо...

Дашенька захлопала в ладоши, засмеялась.

Ангелина Степановна, всегда такая решительная, сейчас не знала, как поступить: то ли изгонять Кешу и говорить Дарье, что это всё ей снится, то ли познакомить их и попросить внучку не выдавать тайну...

Единственно, что ее радовало, так это то, что Дашенька ну ни капельки Иннокентия не испугалась.

— А еще что вы можете? — Даша села на кровати, и вид у нее был уже совсем-совсем здоровый.

Кеша опустился на пол, рядом с Ангелиной Степановной:

— Я могу немножко мысли читать!

— Да? А о чем я сейчас думаю? — и Дашенька крепко зажмурилась и стала усиленно думать.

— Ты думаешь: “Как хорошо, что скоро Новый Год! А потом и Рождество!”

Дашенька всплеснула руками:

— Правда! Правда!

— А бабушка твоя думает: “Что делать? Что делать?”

Дашенька недоуменно посмотрела на Ангелину Степановну.

— Тоже правда, — сказала Ангелина Степановна. — А еще я думаю, сумеешь ли ты сохранить тайну, что у нас Иннокентий живет?

— А зачем? Разве это плохо? — широко раскрыла глаза Даша.

— Да нет, не плохо. Только очень странно... Домовой в городском доме! А потом... Вдруг мальчики испугаются?

— Мальчишки не испугаются! — авторитетно сказала Даша. — Вот за маму я боюсь! Она такая нежная, такая трепетная! Вполне может испугаться и запротестовать!

И тут Иннокентий вступил в разговор:

— Мария — удивительный человек! Она меня больше всех любить будет!

— Откуда ты знаешь? — удивились и бабушка, и внучка.

— А я умею будущее предвидеть. Правда, пока только очень близкое будущее. Чтоб далекое предугадывать, надо долго учиться, — сказал Иннокентий. — А трудности у вас с отцом будут...

— Ну, с папой мы договоримся. Правда, бабушка?

Ангелина Степановна только плечами пожала, собрала свое вязание в корзиночку и хотела уже что-то сказать, но тут дверь открылась.

— О, папа! — обрадовалась Даша. — А мы обсуждаем, понравится ли тебе, если у нас Кеша будет жить...

— Никак кота хотите завести? Ни в коем случае! — строго сказал отец, а погладил дочку по голове ласково, за косичку потрепал весело.

— Да нет! Иннокентий — не кошка!

— А кто он?

— Он — домовой!

— А-а! Вспомнил! Бабушкин приятель! — протянул отец весело. — Серый, пушистый, с горящими глазками! Регулярно появляется в самых неожиданных местах, что-то высматривает, выискивает, на ус наматывает...

— У него усов нет! А вообще ты все правильно угадал! — обрадовалась девочка.

Ангелина Степановна попыталась перевести разговор на безопасную тему:

— Дарья, перестань! Сашенька, пойдем покормлю...

— Я всегда не прочь! — отозвался отец, улыбаясь.

Но Даша не захотела помолчать, хоть как ей Ангелина Степановна не подмигивала:

— Папа, я не шучу! У нас, правда, поселился домовой Иннокентий! Он умеет летать и предвидеть будущее! Он и меня научит!

Александр укоризненно на мать посмотрел:

— Ну, это же надо так убедить ребенка! В ее возрасте не стоит уже верить в сказки!

— Сказки детям полезны! — убежденно заявила Ангелина Степановна и попыталась, дергая сына за рукав куртки, увести прочь.

— Бабушка, ты же знаешь, что это правда! Почему ты не подтвердишь? — и Дашенька заплакала.

Она ведь всё-таки больная еще была, слабенькая, и слезы у нее были близко.

Иннокентию стало ее невероятно жаль: надо же так обидеть человека недоверием!

— Пожалуйста, не плачь! — попросил он ее.

И тут же материализовался из ниоткуда и стал перед отцом.

Неважно, что отец был писателем. Неважно, что он писал фантастический роман о параллельных мирах. Увидев Иннокентия, он остолбенел и лишился дара речи.

Потом, все так же не веря своим глазам, наклонился медленно и опять застыл, разглядывая его вблизи.

— Правильно, — недоуменно бормотал он, — так в старых книжках и писали: серенький, пушистый, с горящими глазами... Ручки, ножки... На ручках — пальчики...

— Пусть он у нас живет! — просила Дашенька. — Он — добрый! Он так много умеет!.. И мы с бабушкой уже его любим!..

— А усов, действительно, нет... Подумать только — нет усов!.. — озадачено бормотал отец, не слушая дочку.

Александр сделал шаг вперед и попытался схватить Иннокентия.

А тот в одно мгновение исчез, будто его и не было тут никогда!..

Александр поводил руками в пустом пространстве, очумело огляделся, безвольно опустился в кресло, вытер пот со лба и спросил:

— Это что? У меня галлюцинация?

— Нет, Сашенька! — огорчаясь, что пришлось признаваться, сказала Ангелина Степановна. — Это я его к нам жить пригласила. Он там в подвале к теплым трубам жался...

— Все, мать! Или он, или я! Негоже нечистой силе тут ошиваться! — и Александр выскочил из Дашенькиной комнаты, хлопнув дверью.

— Ну вот! Опять ссоры начались! А уж так стало хорошо в доме! — вздохнула Ангелина Степановна.