Дон Кихот

— Ты же, добрый Санчо Панса, лучший оруженосец лучшего в мире рыцаря, радуйся. Твоя добрая жена Тереса жива и здорова. В настоящую минуту она расчесывает лен, а для большей точности я прибавлю, что слева от нее стоит кувшин с отбитым горлышком, а в нем порядочная порция вина, чтобы работа шла веселее.

— Этому нетрудно поверить, — ответил растроганный Санчо, — она у меня хорошая женщина, работящая, а что касается вина, так в этом, пожалуй, она и мне не уступит.

— Теперь я могу сказать, — перебил его Дон Кихот, — что тот, кто много странствует, — много видит и много узнает. Никогда бы я не поверил, что на свете есть обезьяны-предсказательницы. Этот славный зверек угадал: я — Дон Кихот Ламанчский. Правда, обезьяна немного перестаралась в похвалах мне. Но, каков бы я ни был, я благодарю небо за то, что оно одарило меня мягкой и сострадательной душой, склонной оказывать добро и никому не делать зла.

— Если бы у меня были деньги, — сказал паж, — я спросил бы у сеньоры обезьяны, что ждет меня в будущих странствиях.

На это маэсе Педро ответил:

— Я уже сказал, что моя обезьянка не умеет предсказывать будущего, — иначе, чтобы угодить сеньору Дон Кихоту, я бы не взял с вас денег за предсказание. Ну, а теперь я расставлю свой театр и дам в честь этого славного рыцаря бесплатное представление для всех присутствующих.

Услышав это, хозяин очень обрадовался и указал маэсе Педро место, где было всего удобнее расставить театр.

Пока маэсе Педро налаживал свой театр, Дон Кихот задумчиво поглядывал на обезьянку, а затем отвел Санчо в угол и, убедившись, что никто его не слышит, сказал:

— Послушай, Санчо, я хорошо присмотрелся к этой необыкновенной обезьяне и думаю, что этот маэсе Педро, несомненно, заключил тайный договор с дьяволом. Дьявол помогает обезьяне отгадывать прошлое и настоящее, а хозяин и зарабатывает на этом деньги. Но когда он разбогатеет, ему придется отдать черту свою душу, ибо враг рода человеческого только за такую плату помогает людям. Правда, обезьяна гадает только о прошлом и настоящем. Но ведь и дьявол не больше знает. О будущем он может лишь догадываться, да и то очень редко, ибо одному господу богу дано знать времена и сроки. Ясно, что обезьяна говорит по наущению дьявола, и меня удивляет, как на нее до сих пор не донесли святой инквизиции, не подвергли допросу и не выяснили в точности, какая сила внушает ей прорицания.

— И все-таки, — возразил Санчо, — хорошо, кабы ваша милость велели маэсе Педро спросить у обезьяны, правда ли все то, что приключилось с вашей милостью в пещере Монтесинос, — признаться, я и до сих пор думаю, не в обиду будь сказано вашей милости, что все это обман и выдумка или, в лучшем случае, сонное видение.

— Хорошо, — согласился Дон Кихот. — Хотя это, по-моему, грешно, но я все же последую твоему совету.

В это время появился маэсе Педро, который сказал, что все приготовления окончены и он просит Дон Кихота присутствовать на представлении, ибо оно того заслуживает. Но Дон Кихот попросил его сначала справиться у обезьяны, правда ли все, что случилось с ним в пещере Монтесинос. Маэсе Педро тотчас привел обезьяну, посадил ее перед Дон Кихотом и Санчо и сказал:

— Послушайте, сеньора обезьяна, этот рыцарь желает узнать, правда ли все, что случилось с ним в пещере, называемой Монтесинос, или же это только ему пригрезилось.

Затем он подал свой обычный знак — обезьяна вскочила ему на левое плечо и, казалось, стала что-то шептать на ухо. Затем маэсе Педро сказал:

— Обезьяна говорит, что кое-что из того, что ваша милость видели и пережили в пещере, — ложь, а кое-что правда. Вот и все, что она знает. Но если вашей милости угодно получить более подробный ответ, то подождите до будущей пятницы. Тогда она будет отвечать на все вопросы, а теперь ее способность отгадывать кончилась и, как она сказала, не вернется к ней раньше пятницы.

— Ну, что я говорил! — промолвил Санчо. — Разве я не был прав, когда и наполовину не поверил рассказам вашей милости о приключениях в пещере Монтесинос?

— Будущее покажет, говорил ли я правду, Санчо, — ответил Дон Кихот, — ибо время выводит на свет солнца все тайны, хотя бы они были скрыты в глубочайших недрах земли. Ну, а теперь довольно об этом, и пойдем смотреть на представление маэсе Педро. Быть может, у него припасена какая-нибудь новинка.

— Какая-нибудь новинка! — вскричал маэсе Педро. — В моем театре имеется шестьдесят тысяч новинок. Уверяю вас, ваша милость, что мой театр — одна из самых достопримечательных вещей, существующих на свете! Ну, а теперь за дело: час уже неранний, а нам предстоит еще много рассказать и показать.

Дон Кихот и Санчо послушались и отправились в комнату, где был расставлен театр. Вокруг театра горели восковые свечи, и он казался пышным и блестящим. Маэсе Педро скрылся за ширмами, так как он должен был управлять куклами, а перед сценой поставил мальчика, своего помощника, с палочкой в руках. Этот мальчик должен был давать зрителям объяснения, указывая палочкой на появляющиеся фигуры.