Дон Кихот

— Рассказывайте моей бабушке! — сказал хозяин. — Подумайте, что его удивляет: остановил мельничное колесо! Ей-богу, ваша милость, вам бы не худо было почитать Фелисмарте Гирканского. Этот одним взмахом меча рассек пополам пять великанов, словно они были сделаны из бобов, вроде тех монашков, которых делают наши ребятишки. А в другой раз он столкнулся с громаднейшим войском, в котором было свыше миллиона шестисот тысяч солдат, вооруженных с головы до ног, и обратил его в бегство, как стадо овец. А что вы скажете о славном доне Сиронхилио Фракийском? Однажды плыл он по реке, и вдруг из воды вынырнул огромный огненный змей; увидев чудовище, дон Сиронхилио бросился на него, вскочил на его чешуйчатую спину и стиснул руками его горло с такой силой, что задыхающийся змей тотчас же снова опустился на дно реки, увлекая за собой рыцаря, который крепко держал его. Там рыцарь очутился в великолепном дворце, а змей превратился в древнего старца и рассказал ему о таких вещах, что, право, стоило послушать. Нет, и не говорите, сеньор! Прочтите-ка эти истории, и вы с ума сойдете от восторга. А за вашего Великого капитана и Диэго Гарсия я не дам и двух фиг.

Услышав это, Доротея тихо сказала мастеру Николасу:

— Нашему хозяину немного недостает, чтобы стать вторым Дон Кихотом.

— Мне тоже так думается, — ответил цирюльник. — По-видимому, он твердо верит, что все описанное в этих книгах чистая правда, и разубедить его в этом не могли бы даже босые кармелиты[49].

— Но послушайте, братец мой, — продолжал священник, обращаясь к хозяину, — ведь ни Фелисмарте Гирканского, ни дон Сиронхилио Фракийского, ни других рыцарей, о которых рассказывается в романах, никогда не было на свете; все это чистейший вымысел праздных писак, сочинивших свои книги ради пустого развлечения.

— Полно вам, ваша милость, мне зубы заговаривать! Я и сам до пяти считать умею и знаю, где мне сапог жмет. Неужто вы хотите убедить меня, что все в этих прекрасных книжках — ложь и вздор! Да ведь напечатаны-то они с разрешения членов Королевского Совета, а это не такие господа, чтобы позволить печатать лживые сказки о волшебствах и сражениях. Ведь это значит попусту сбивать с толку верных подданных короля!

— Я уже вам сказал, друг мой, — возразил священник, — что все эти романы пишутся для развлечения праздной публики. Ведь разрешает же правительство игру в шахматы или в мяч. Почему же ему не разрешить и печатание рыцарских романов? Кому же придет в голову, что есть такие невежды, которые могут принять эти сказочные истории за правду? Итак, сеньор, вот вам ваши книги, решайте сами, что в них правда и что ложь, и да пойдут они вам на пользу. Дай только бог, чтобы вы не захромали на ту же ногу, что и ваш постоялец Дон Кихот.

— Ну, нет, — ответил хозяин, — я еще с ума не спятил, чтобы сделаться странствующим рыцарем. Я прекрасно понимаю, что теперь порядки уже совсем не те, как во времена странствования этих славных рыцарей.

Санчо, хранивший против своего обыкновения глубокое молчание, внимательно прислушивался к разговору между хозяином и священником. Услышав, что рыцарские романы чистейший вздор и что никаких рыцарей больше нет, Санчо Панса сильно призадумался о том, чем может окончиться путешествие его господина в страну Микомикон. Растерянный и смущенный, направился он в чуланчик, где спал наш идальго, но через несколько минут выбежал оттуда в сильнейшем смятении.

— Сюда, сеньоры, скорей на помощь! — вопил он. — Мой господин вступил в жесточайший бой, страшнее которого мои глаза еще не видывали. Клянусь богом, он нанес такой удар великану, врагу сеньоры принцессы Микомикон, что отсек ему голову начисто, словно репку!

— Что вы такое говорите, братец? — воскликнул священник. — В своем ли вы уме, Санчо? Как это могло случиться, черт возьми, когда великан находится за две тысячи миль отсюда?

В эту минуту из каморки до них донеслись отчаянные возгласы Дон Кихота:

— Берегись, вор, разбойник, трус, ты в моих руках, теперь уж ничто не спасет тебя!

Возгласы эти заглушались страшным шумом, словно кто-то наносил яростные удары в стены. Все прислушались, стараясь понять, что происходило в чуланчике.

Тут Санчо снова закричал:

— Что же вы стоите? Бегите на помощь моему господину. Впрочем, он и один справится с врагом. Великан уже убит и дает теперь отчет богу в своей нечестивой жизни. Я видел, как лилась кровь и как слетела с его плеч голова, величиной с добрый мех с вином.

— Убейте меня, — вскричал тут хозяин гостиницы, — если этот Дон Кихот или дон Дьявол не вспорол один из мехов с красным вином, висевших у его изголовья! Вино вытекло, а дурень вообразил, будто это кровь.