Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2

— Господинъ губернаторъ, сказалъ портной; я и этотъ крестьянинъ являемся передъ лицо вашей милости, объясниться по поводу такого дѣла: вчера этотъ молодецъ пришелъ въ мою лавку, — да будетъ благословенъ Богъ, и, — съ полнымъ уваженіемъ къ вамъ и ко всѣмъ этимъ господамъ, — считаюсь мастеромъ портнымъ, — и давши мнѣ въ руки кусокъ сукна, спросилъ меня: выйдетъ-ли изъ этого сукна шапка? Перемѣривъ сукно, я сказалъ. что выйдетъ; тогда крестьянину этому показалось, — такъ мнѣ кажется, — что я захотѣлъ украсть у него кусокъ сукна, — подозрѣвая меня въ этомъ, можетъ быть и по своей злостной натурѣ и въ слѣдствіе той дурной славы, которая ходитъ про портныхъ, — и онъ спросилъ меня: не выйдетъ-ли изъ этого сукна двухъ шапокъ? Я угадалъ его мысль, и сказалъ ему, что выйдетъ и двѣ шапки. Онъ, между тѣмъ, сидя верхомъ на своемъ хитромъ намѣреніи, сталъ все прибавлять число шапокъ, а я все отвѣчалъ ему да, да, да, пока дѣло не дошло до пяти шапокъ. Сегодня онъ пришелъ во мнѣ за всѣми этими шапками; и я отдаю ихъ ему, но требую, чтобы онъ заплатилъ мнѣ за работу, а онъ не хочетъ платить и требуетъ, чтобы я отдалъ ему назадъ сукно.

— Правда ли это, мой милый? спросилъ Санчо крестьянина.

— Правда, господинъ губернаторъ, отвѣтилъ крестьянинъ; только заставьте его, ваша милость, показать эти пять шапокъ.

— Изволь, покажу, сказалъ портной; и вытащивъ изъ подъ своего плаща пять шапокъ, онъ показалъ ихъ публикѣ, на пяти пальцахъ своей руки. Вотъ онѣ, воскликнулъ портной. Клянусь душой моей и совѣстью, я не попользовался изъ его сукна ни однимъ вершкомъ, и работу свою предлагаю осмотрѣть кому угодно.

Публика расхохоталась, увидя эти шапки и слушая. эту оригинальную тяжбу.

Подумавъ нѣсколько минутъ, Санчо отвѣтилъ: «объ этомъ дѣлѣ много толковать не приходится; его должно разсудить здравымъ человѣческимъ смысломъ. Вотъ мой приговоръ: портной пусть потеряетъ работу, а крестьянинъ сукно; шапки же эти отнести арестантамъ, и дѣлу конецъ».

Приговоръ этотъ возбудилъ въ публикѣ всеобщій смѣхъ, но послѣдовавшій за тѣмъ приговоръ Санчо по другому дѣлу возбудилъ всеобщее удивленіе. Когда первое приказаніе губернатора было исполнено, передъ нимъ предстали два пожилыхъ человѣка; у одного изъ нихъ была въ рукахъ просверленная тростниковая палка.

— Господинъ губернаторъ, сказалъ старикъ безъ палки; я сдѣлалъ этому крестьянину одолженіе, позычивъ ему десять золотыхъ, съ условіемъ, что онъ отдаетъ мнѣ ихъ, когда я потребую. Долго и не спрашивалъ у него этихъ денегъ, думая все, какъ бы не поставить его этимъ въ большую крайность, чѣмъ ту, въ какой онъ былъ, когда бралъ ихъ у меня. Но видя, что онъ совсѣмъ забываетъ о своемъ долгѣ, я попросилъ его отдать мнѣ десять золотыхъ, и повторялъ потомъ нѣсколько разъ свою просьбу. Но онъ не только не отдаетъ мнѣ денегъ, а еще говоритъ, будто я никогда и не давалъ ихъ ему, а если давалъ, такъ онъ отдалъ мнѣ ихъ давнымъ давно. У меня нѣтъ свидѣтелей ни того, что я ему давалъ, ни того, что онъ мнѣ отдавалъ деньги. Такъ велите ему, ваша милость, присягнуть. Если онъ присягнетъ, тогда значитъ онъ расквитался и съ Богомъ и со иною.

— Что скажешь на это, добрый старикъ съ палкой? спросилъ Санчо.

— Господинъ губернаторъ, отвѣтилъ старикъ; человѣкъ этотъ точно позычалъ мнѣ деньги, но я готовъ присягнуть, что я отдалъ ихъ ему.

Губернаторъ опустилъ жезлъ, и старикъ, попросивъ своего кредитора подержать его просверленную палку, — точно она мѣшала ему — простеръ руку къ кресту, прикрѣпленному къ губернаторскому жезлу и проговорилъ слова присяги: «Явившійся въ суду человѣкъ точно занималъ мнѣ десять золотыхъ, но я клянусь, что передалъ ему эти деньги изъ рукъ въ руки, и онъ только по недоразумѣнію требуетъ ихъ теперь отъ меня».

Послѣ этого, губернаторъ спросилъ кредитора, что скажетъ онъ въ отвѣтъ?

Крестьянинъ отвѣчалъ, что должникъ его должно быть правду сказалъ, потому что онъ считаетъ его честнымъ человѣкомъ и хорошимъ христіаниномъ — и что онъ вѣрно позабылъ, когда ему отдали деньги, а потому и требовать ихъ больше не будетъ; послѣ чего онъ ваялъ свою палку и понуривъ голову вышелъ изъ пріемной залы.

Замѣтивъ это и принимая во вниманіе рѣшительный тонъ кредитора, Санчо опустилъ голову на грудь и, приложивъ указательный палецъ правой руки къ носу и потомъ къ бровямъ, оставался нѣсколько времени въ задумчивости; потомъ губернаторъ поднялъ голову и велѣлъ кликнуть назадъ старика съ палкой. Когда старикъ возвратился, Санчо сказалъ ему: «дай мнѣ эту палку, мой милый, она мнѣ нужна».

— Извольте, ваша милость, отвѣтилъ старикъ, передавая палку въ руки Санчо. Передавъ ее въ туже минуту другому старику, Санчо оказалъ ему: «ступай, мой другъ, ты получилъ свои деньги».

— Какъ получилъ, воскликнулъ кредиторъ, развѣ эта палка стоитъ десять золотыхъ?