Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2

Обрадованный и гордый своей недавней побѣдой, одержанной надъ такимъ знаменитымъ противникомъ, какимъ казался рыцарь зеркалъ, покидалъ Донъ-Кихотъ поле славной битвы, надѣясь услышать вскорѣ отъ побѣжденнаго рыцаря — полагаясь вполнѣ на его слово — продолжается ли еще очарованіе Дульцинеи. Пощаженный имъ противникъ, ясное дѣло, долженъ былъ сообщить ему объ этомъ, иначе онъ пересталъ бы быть рыцаремъ. Но одно думалъ Донъ-Кихотъ, а другое — рыцарь зеркалъ, помышлявшій, впрочемъ, въ настоящую минуту, исключительно о мазяхъ и пластыряхъ.

Теперь мы скажемъ, что бакалавръ Самсонъ Карраско посовѣтовалъ Донъ-Кихоту пуститься въ третье странствованіе, обсудивъ съ священникомъ и цирюльникомъ тѣ мѣры, какія лучше всего было бы принять, чтобы заставить рыцаря сидѣть дома и не безпокоиться больше о новыхъ странствованіяхъ и новыхъ приключеніяхъ. Общее мнѣніе трехъ друзей было: послѣдовать совѣту бакалавра, состоявшему въ томъ, чтобы отпустить Донъ-Кихота, и отправить, подъ видомъ странствующаго рыцаря, вслѣдъ за нимъ Карраско, который долженъ будетъ вызвать его на бой, — и если Карраско побѣдитъ, что казалось дѣломъ не труднымъ, то постановивъ передъ боемъ въ непремѣнную обязанность побѣжденному исполнить волю побѣдителя, можно будетъ, въ случаѣ побѣды, велѣть Донъ-Кихоту отправиться домой и оставаться тамъ въ теченіе двухъ лѣтъ, если только въ это время побѣдитель не сдѣлаетъ какихъ-нибудь перемѣнъ въ данномъ имъ повелѣніи. Несомнѣнно было, что Донъ-Кихотъ свято выполнитъ приказаніе своего побѣдоноснаго противника, и тогда, въ теченіи двухъ лѣтъ, мало ли что могло произойти. И самъ Донъ-Кихотъ могъ забыть о своихъ сумазбродныхъ замыслахъ, и друзья его, быть можетъ, могли бы найти средство противъ его болѣзни.

Карраско принялъ на себя роль странствующаго рыцаря, а кумъ и сосѣдъ Санчо, Ѳома Цеціаль, малый проворный и умный, предложилъ свои услуги въ качествѣ оруженосца. По отъѣздѣ Донъ-Кихота, Карраско нарядился въ тотъ костюмъ, въ которомъ мы его недавно видѣли, а Ѳома устроилъ поверхъ своего носа другой, размалеванный, чтобы не выдать себя при встрѣчѣ съ своимъ кумомъ, и вмѣстѣ они послѣдовали за вашимъ рыцаремъ. Они едва не настигли его передъ колесницей смерти, но опоздали, и застали его уже тамъ, гдѣ ихъ встрѣтилъ читатель, и гдѣ, благодаря разстроенной фантазіи Донъ-Кихота, вообразившаго себѣ, будто встрѣченный имъ бакалавръ Самсонъ Караско былъ вовсе не бакалавръ Карраско, новый Самсонъ чуть было не лишился на вѣки возможности получать какія бы то ни было степени — за то, что ученый мужъ не нашелъ даже слѣдовъ гнѣзда тамъ, гдѣ собирался наловить птицъ. Ѳома, видя дурной исходъ затѣяннаго ими дѣла, сказалъ бакалавру: «господинъ мой, Самсонъ Карраско! мы безспорно получили то, чего стоили. Пускаться въ какое угодно предпріятіе очень легко, но не такъ то легко выпутаться изъ него. Донъ-Кихотъ полуумный, а мы съ вами умницы, и однакожъ полуумный умудрился оставить умныхъ въ дуракахъ. Очень интересно было бы узнать мнѣ теперь: кто безумнѣе, тотъ ли, кому такъ ужъ на роду написано было обезумѣть, или тотъ, кто обезумѣлъ по собственной охотѣ?

— Разница между нами та, отвѣчалъ Карраско, что одинъ былъ и останется безумцемъ, а другой можетъ возвратить себѣ разсудокъ во всякое время, когда найдетъ нужнымъ.

— На этомъ то основаніи я сознаюсь, отвѣчалъ Ѳома, что нашла было на меня дурь сдѣлаться вашимъ оруженосцемъ, но теперь мнѣ, слава Богу, пришла опять охота поумнѣть, и поэтому я возвращаюсь домой.

— Это твое дѣло, замѣтилъ Карраско, но думать, чтобы я вернулся домой прежде, чѣмъ помну бока Донъ-Кихоту, это было бы все равно, что принимать ночь за день. Только теперь я рѣшаюсь на это не изъ желанія навести Донъ-Кихота на путь истины, а просто изъ желанія отмстить ему. Что дѣлать? боль въ бокахъ заглушаетъ во мнѣ всякую жалость.

Къ счастію своему наши новые искатели приключеній попали въ какую то деревушку, гдѣ нашелся костоправъ, для перевязки злосчастнаго Самсона. Здѣсь его покинулъ Ѳома Цеціаль, самъ-же бакалавръ остался обдумывать планъ замышляемаго имъ мщенія, и мы, разставшись съ нимъ до новой встрѣчи, возвратимся къ Донъ-Кихоту.

Глава XVI