Постойте, сударыня. Он теперь занят делом, но, как скоро получит досуг, он будет иметь честь посетить вас.
Матушка! Вы опять растроганы!
Так, дочь моя! Плакала некогда ты — теперь оставь меня плакать.
Перестаньте, матушка, бога ради, перестаньте.
Прощайте, милостивая государыня. По приказанию вашего супруга посетил я вас. Приготовьтесь отвечать ему на некоторые его вопросы. Они не так и трудны, потому что вы поутру дали знать, что вы их выразумели.
Понимаю. Дочь моя, милая моя Эмилия! Выслушай, может быть, последние слова погибающей Элеоноры.
В другое время, матушка, — бога ради, в другое время, когда вы будете спокойнее.
Это значит — за той страною гроба.
Не беспокойтесь, не принуждайте себя! С некоторого времени вы приметно слабеете.
И потому ты должна скорее меня выслушать. Может быть, это будут последние слова мои.
Не отчаивайтесь, бога ради, не отчаивайтесь. Может быть, мы будем еще счастливы.
О! мы должны быть счастливы. Бог милосерд. И, может быть, недалека минута счастия. Эмилия! выслушай меня. Слушай, не кляни меня, не обремени меня большим бедствием, нежели все в свете Сатинелли сделать могут. Милое дитя мое, Эмилия, прости мне, если я была некогда причиною слез твоих.
Матушка! Что вам сделалось, матушка!
Что вы, сударыня? Так разгневались?
Теперь я умру спокойно — я не понесу с собою твоей ненависти, дочь моя!
Эмилия! оставь нас!
Видите ли, сударыня! Я нарочно дал вам время приготовиться, а вы проводите его в плаче и, верно, опять будете волочить меня отсрочками?
Не завидуйте, маркиз, слезам моим. Они остались у меня единственным временипрепровождением.
Слава богу, что вы нашли игрушку, которою можете по воле забавляться. Но, с позволения вашего, — я пришел...
И, конечно, предложить о старом. Скажи, маркиз, какою ты меня почитаешь? Неужели ты думаешь, что я могу уступить тебе свое имение, боясь угроз твоих, когда я не сделала того, презирая твои ласкательства?
Хорошо. Тогда я предложу вам другое. Этот день будет последним вашей жизни.
Право?
Вы должны умереть.
Ах, это непростительно. Сколько времени приготовлялась я к смерти, и теперь, теперь, когда возвещают мне близкий, вожделенный гость сей, я могла содрогнуться.
Эх, сударыня! Вы надеваете маску. Вы должны умереть.
Слышу.
Решилась?
Совершенно.
Хорошо. Дело кончено. Теперь выслушайте меня, маркиза. Теперь, если не хотите вы, чтоб конец ваш был самый горестный, если в вас нет охоты расстаться с глазами, языком, вертеться на колесе
А! так к сему-то клонились все твои угрозы! Хорошо, маркиз, я согласна. Но будь уверен: не потому, чтобы я страшилась угроз твоих, не потому скажу я, но чтоб наполнить душу твою ужасом. И с сих пор ты должен будешь скрежетать зубами до той счастливой минуты, пока мучения твои переменятся на целую вечность. Лорендза Кордано — двоюродная сестра мне.
Право? Слава богу, теперь открыл я источник. У нее были дети?
Есть и теперь, существуют — только не надейся, злодей! Со всеми происками ты не узнаешь их до тех пор, пока не покажутся они тебе в виде ангелов смерти, — тогда ты увидишь их.
Га! это я слышу от Элеоноры!
И они будут наследниками моего имения — дети Лорендзы и Кордано будут владеть им, а не ты, изверг богомерзкий. Теперь доволен ли ты?
Как больше быть нельзя. Ты теперь, сударыня, сумасбродишь. Надобно дать время простыть в тебе горячке. Здесь пробудешь ты до ночи, одна; ни одна душа не развлечет тебя. Тогда ожидай меня. В последний раз мы увидимся.
В последний раз! О Сатинелли! какое это счастие! Подтверди, что я увижу тебя в последний раз!
Уверяю, уверяю вас, сударыня.
Благодарю. Но одного молю тебя — оставь при мне Эмилию.
Ты ее не увидишь более.
Молю тебя, хоть на час оставь при мне Эмилию. Я мать ей — я должна дать ей благословение.
Лишние хлопоты. Она приведет тебя в слезы.
На коленях молю тебя, Сатинелли, дай мне видеться с моею Эмилиею. А тогда — я вся в твоей власти. Но знай, Сатинелли, снисхождение твое больше подействует на мое сердце, нежели все ужасы, которыми ты думаешь устрашить меня. Сатинелли! не отринь последней моей мольбы.