Донбасский декамерон

Например, когда советское командование прислало группу спецназа в Алушту, чтобы вывезти из Крыма семью советского аса, будущего дважды Героя Советского Союза Амет-Хана Султана, его брат Имран, служивший во вспомогательном татарском батальоне, пригрозил сдать их немцам и посоветовал убираться восвояси.

Историки до сих пор размышляют над этим феноменом.

Ведь между татарами, которые активно помогали красным партизанам в Гражданскую, и их сыновьями и братьями, враждебно смотревшими на советских в Великую Отечественную, лежали всего двадцать лет, причем это были годы безраздельного властвования советской пропаганды.

Когда Мокроусов в 1942 году обратил внимание советского командования и партийного руководства на факты татарского коллаборационизма, осложнившие жизнь и борьбу партизанам, ему не поверили и сняли его с поста командующего партизанской армией в Крыму.

Год спустя в специальной записке в ЦК ВКП(б) Алексей Васильевич пытался разобраться в проблеме. Он считал, что во всем виновата слабая постановка воспитательного процесса в татарской среде в предвоенные годы. И он был не так уж не прав. Но не во всем, конечно.

На наш взгляд, все сложней.

Во-первых, советская власть одной рукой устраивала «коренизацию» в Крыму, переводя документацию и названия на татарский язык (в то время еще не знали этнонима «крымский татарин»), а другой пускала под нож в буквальном смысле слова националистическую партию татар «Милли Фирка», пошедшую в 1920 году на сотрудничество с советской властью. Процентов восемьдесят ее активистов, несколько десятков человек, были расстреляны в конце 20‑х годов. В черный для советской интеллигенции 1937‑й год полетели головы многих татарских учителей, врачей, организаторов колхозов, стахановцев.

Это все не добавляло симпатии к русским, которые в сознании татарского народа были советскими и наоборот.

Не стоит забывать, что татары в Российской империи были народом, покоренным силой оружия и мусульманским. В 1919–1920 годах татары поверили, что красные принесут им не только социальное, но и национальное освобождение. А вместо этого в 30‑е годы получили уничтожение религиозных деятелей и закрытие мечетей. Проще говоря, в годы Гражданской войны большевики воспринимались татарами как борцы против «единой и неделимой», а в Великую Отечественную – теми, кто на этой позиции в известной мере заменил Деникина и Врангеля.

Кроме того, как доказали современные историки, немецкие спецслужбы и пропаганда провели потрясающих объемов и целеустремленности работу с татарским населением, привлекая его на свою сторону. Конечно, многие татары Крыма сражались в партизанских отрядах, их руководителями часто и густо были люди татарского происхождения. Но все-таки вспомогательные части оккупационной власти из истории не вычеркнуть.

Ошибка в оценке ситуации, небрежение интересами целой нации, нежелание партийных работников Крыма разбираться в проблемах татарского населения, привычка красных командиров Гражданской войны почивать на лаврах, хвалясь прошлыми заслугами, привели к тому, что партизанское движение Крыма в 1941–1944 годах понесло немалые потери, которых можно было избежать.

Политическая близорукость Советов в Крыму аукнулась и татарскому народу полуострова – за грехи 20 000 земляков, так или иначе помогавших оккупантам, весь четвертьмиллионный народ был отправлен в ссылку, вернуться из которой смог только полвека спустя.

* * *

– Уф! – Панас взял бокал «риохи» и демонстративно прополоскал горло, прежде чем проглотил. – Ну, расскажите что-нибудь теперь вы, Донна. Что-нибудь зажигательно историческое.

– Сейчас, не выключайте аппаратуру. Пишем? Поехали, – сказала женщина.

История о том, как британцев в донецкие степи заманили

4 июля 1869 года в лондонском Сити королевский нотариус подписал все необходимые документы по созданию новой акционерной компании – «Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производств».

Еще раньше, 18 апреля, в Санкт-Петербурге будущие акционеры получили разрешение императора Александра II на создание общества с российской стороны. Через год с небольшим, в начале осени 1870‑го, в Таганрог прибыли 8 кораблей с разобранной на части доменной печью, двумя с половиной сотнями британских техников и рабочих. Началось строительство завода и поселка возле него, который сегодня, 149 лет спустя, мы называем Донецком.

На самом деле событие более чем ординарное. Оно знаменовало собой успешное окончание большой политико-экономической игры, затеянной братом императора, шефом русского флота, великим князем Константином Николаевичем. Целью игры было создание на Юге России мощной промышленной базы, способной возродить Черноморский флот, потерянный в Крымскую кампанию, провести железные дороги к базам флота в Севастополь, Херсон, Николаев, Одессу.