Читаем Донбасский декамерон полностью

Мир и Россия, конечно, не сразу поняли, что на их глазах явился образ будущего «сердца России» – промышленного Донбасса, которому будет суждено перекроить историю России и Европы самым решительным образом. Но уже через 10–15 лет это стало понятно решительно всем – Юзовские заводы и шахты превратились в миллионный город, один из самых развитых на всем пространстве бывшей Российской империи.

А Новороссийское общество прекратило свою деятельность в 1918 году. На бумаге же в юридическом смысле все продолжалось до 1970 года. Кстати, в тридцатых годах номинальным директором общества был одно время полковник Кристи – муж всемирно известной Агаты. Но этот факт знаменитая писательница в своих детективных романах никак не использовала.

* * *

– Минуту, – окончив читать текст, сказала Донна. – Пару глотков виски, и поедем дальше.

– «Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним…» – прогнусавил Панас и нажал кнопку записи.

История о том, как Донецк имена менял

В 1924 году промышленный центр Юга России, город Юзовка, был переименован. Первый раз. Но не последний. Новое имя его было – Сталино, или Сталин. До сих пор никто не знает, почему в те годы в газетах встречаются оба варианта. По всей видимости, газетчики того времени (часто люди мелкого совершенно образования) позволяли себе вольности.

Примерно так было и с Юзовкой. В первые десятилетия именовали ее и Юзовкой, и Юзово. Впрочем, последний вариант в итоге пристал к городской станции Екатерининской железной дороги.

Будущий Донецк трижды получал разные имена, став одним из чемпионов по переименованию. Вспомним хотя бы Царицын, который был в один год с Юзовкой переименован в Сталинград, а затем в один день со Сталино – в Волгоград. Со многими городами случилась эта история при переименовании. Не всегда это связано с большевиками. Взять тот же Питер – Санкт-Петербург – Петроград – Ленинград – Санкт-Петербург.

В пределах УССР Донецк можно было бы назвать лидером, но тут его уже переплюнул соседний город-миллионник: Екатеринослав – Новороссийск – Екатеринослав – Днепропетровск – Днепр.

Что касается прототипа Донецка, то Юзовкой по имени валлийца Джона Юза, первого директора металлургического завода Новороссийского общества, строившего завод у Кальмиуса, город тоже стал не сразу. Когда осенью 1870 года начали строить завод, то поселок для рабочих и техников так и называли первое время – поселок завода Новороссийского общества. Затем начало встречаться название «Ливенский поселок». Дело в том, что завод и многие шахты, ему принадлежащие, строились на земле, арендованной у прибалтийского графа Ливена, которому по этой причине учредители НРО отвалили аж 400 привилегированных акций класса «А», то есть максимум из возможного среди акционеров.

Отголоски графского имени еще долго слышны были в Донецке, а нынче даже еще видны. Например, болельщики постарше помнят знаменитый давным-давно закрытый, но не срытый по сей день террикон шахты «Ливенки», нависающий над стадионом «Шахтер». С него в былые годы безбилетники любовались молодецкой игрой команды «Шахтер» (Донецк).

В 1917 году Юзовка получила официальный статус города. А вместе с ним и окончательно официальное имя. Но через семь лет его довелось резко сменить.

Игры с образами


Странным образом совпало это событие с кончиной основателя советского государства Владимира Ильича Ленина в 1924 году. Именно с этим фактом связана… легенда не легенда, но одно известие такого рода неправдоподобия, что до сих пор вызывает у историков известную оторопь, споры и разногласия.

Потому что совершенно картонным языком на заседании Юзовского окружного совета 8 марта 1924 года, на котором было решено переименовать Юзовку в Сталин, а Юзовский округ соответственно в Сталинский, председатель окружного исполкома тов. Шкадинов обосновал это таким образом: «…В исполком поступила масса заявлений от рабочих, работниц и селян с предложением так увековечить память тов. Ленина. По условиям нашего округа, где преобладает стальная промышленность, а сама революция, изображавшая, по словам тов. Ленина, локомотив, сделанный из стали, на котором был машинистом тов. Ленин, исполком считает, что символом, характеризующим нашего великого вождя тов. Ленина, будет “Сталь”, и решил именовать г. Юзовку городом Сталиным, а округ и завод – Сталинскими».

Такой вот революционный стиль и порыв. И конечно, вставший у руля государства Иосиф Сталин здесь ну просто никаким боком… Смущает только одно обстоятельство: если имя города не было никак связано с «кремлевским горцем», для чего 37 лет спустя «Сталино» поменяли на «Донецк»?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее