Донбасский декамерон

У нас только одно объяснение тому, что такой человек, как светлейший князь Кочубей, «не смог» найти финансирования своему проекту нигде в Европе и вот так запросто передал свою концессию Новороссийскому обществу: он был сотрудником Константина Николаевича Романова, одной из ведущих пружин тайной игры.

Сыграв простачка, князь в дальнейшем вместе с доверенным адъютантом великого князя лейтенантом Семечкиным занялся разработкой соляных курортов Славянска. Там было все проще.

С началом Больших реформ Александра II Освободителя русское правительство предприняло целый ряд шагов, направленных на вывод страны из международной изоляции, последовавшей за поражением в Крымской войне.

Справедливо полагая, что краеугольным камнем политических игр является большая экономика, в 1861 году правительство Его Императорского Величества подписало сразу несколько специальных конвенций – с Французской, Британской и Австрийской (через семь лет она станет Австро-Венгерской) империями, королевствами Бельгия и Италия. Конвенции оговаривали право иностранных компаний «пользоваться в России всеми их правами, сообразуясь с законами Империи». Понятно, что Австрия, Бельгия и Италия попали в «клуб приглашенных варягов» из дипломатической вежливости. Основное внимание было обращено на британцев и французов, а чуть позже и германцев.

Оставалось только найти «слабое звено» в цепи коллективной европейской экономической политики. Вряд ли кто-то сомневался, что это будет империя королевы Виктории. А тут еще и грандиозный экономический кризис подоспел на подмогу.

Он разразился в 1857 году и ударил по национальным экономикам Британии, Франции, Германии, Австрии, Швеции, Нидерландов. Но ударил с разной силой.

Известнейший экономический журналист XIX века Макс Вирт в книге «Торговые мировые кризисы» особо подчеркивал, что, несмотря на колоссальные для Франции потери в Крымской войне (около 100 тыс. человек) и ущерб в миллиард франков, империя Наполеона III в целом пострадала от кризиса 1857 года куда меньше империи королевы Виктории.

И все из-за финансовых махинаций, которые за 20 лет четырежды приводили английскую промышленность в состояние полного ступора (1836, 1839, 1847 и 1857 годы). Но кризис 57‑го года нанес существенный ущерб именно железоделательной индустрии. Как в наши дни, во всем виноваты были ничем не ограниченные кредиты и безумный рост акционерных обществ.

Британский закон 1844 года, ограничивающий размер уставного капитала и акционеров акционерных обществ, не принес успокоения бизнесу империи. Как засвидетельствовал тот же Макс Вирт, по улицам английских городов ходило одних только банковских клерков 15 000 в поисках работы. Сокращение штатов прошлось ураганом по всем металлургическим предприятиям. Прокатчиков выручал и обогащал железнодорожный бум. Он прокатился по Британским островам в 40–50‑х годах, затем перекинулся на континент.

Естественно, Франция, Германия, Австрия и даже Соединенные Штаты и Аргентина пользовались услугами английских инженеров: локомотивщиков, путейцев, мостостроителей. Но американцы со свойственным им прагматизмом в считанные годы вырастили целую плеяду своих специалистов, а в Старом Свете масштабы для британцев были уже не те, да и рабочая сила стоила дорого. Естественный ход вещей толкал британский бизнес в объятия Российской империи.

Так родился Донецк.

Доверенные агенты Российской империи, от посланника Филиппа Бруннова до героя Севастополя Эдуарда фон Тотлебена, обрабатывали промышленные и политические круги Британии, указывая на немыслимые щедроты, кои перепадут британцам, если они осмелятся строить в России. Среди тех, кого уговаривали, были, кстати, и люди, которые строили уже железную дорогу в России – в Крыму, от базы в Балаклавской бухте до английских позиций под Севастополем.

В итоге в 1868 году составилась компания из 19 человек. Одиннадцать британцев и 8 русских. Среди последних обращает на себя внимание фигура князя Ливена, отдавшего компании в аренду свою землю под строительство завода (позже НРО ее выкупит у наследников) и гофмаршала императорского двора Дмитрия Нессельроде. Судя по количеству полученных им привилегированных акций класса «А», он представлял финансовый интерес августейшего семейства, что, кстати, по всей видимости, служило своеобразной гарантией со стороны государства безопасности иностранных вложений.

Акционеры наняли исполнительного директора компании – 55‑летнего Джона Юза, бывшего лиректора. Ему положили хорошее жалованье, примерно столько получал командир полка, отправлявшийся в Индию. А вот акции ему достались непривилегированные, класса Б. Невелика птица – директор, да еще валлиец, пусть и за это будет благодарен.