Донбасский декамерон

Осенью 1870 года пароходы из Европы в Таганрог ходили исправно. Поэтому появление здесь в середине сентября нескольких судов под сенью «юнион джека» никого не удивило. Между тем зафиксировать событие, наверное, стоило бы – ведь на землю Российской империи сошли две с половиной сотни британцев во главе с 55‑летним валлийцем Джоном Юзом.

Этим людям будет суждено стать основателями города, сменившего за первые девяносто лет жизни имя трижды – Юзовка превратилась в Сталино, а тот, в свою очередь, был сменен Донецком.

Но тогда этого никто, разумеется, и предположить не мог. Как и того, что завод, который начнет строить в дикой донецкой степи эта горстка британцев, среди которых преобладали валлийцы и шотландцы, через какие-то двадцать лет станет основой огромного индустриального края, «Новой Америкой» по крылатому выражению Александра Блока, промышленным «сердцем России». И уж никто и помыслить не мог, что на этих землях, большая часть из которых принадлежала казачьему Всевеликому войску Донскому, а меньшая была их тех пустошей, на которых российские императоры позволили селиться в XVII веке свои новым малороссийским подданным, возникнет государственное образование с диким для того времени именем Украина.

А пока две с половиной тысячи волов, которых к Таганрогу согнали чуть не с половины Екатеринославской и Харьковской губерний британский консул Джон Хьюм и поверенный в делах свежеиспеченного Новороссийского общества (НРО) Александр Кэмерон, с удивлением поглядывали на небывалую поклажу, которую им предстояло тянуть полторы сотни миль – стальные кожуха доменной печи, котлы, балки, тросы, цепи, кирпич. В низине у никому не известной даже в России речки Кальмиус, на земле остзейского дворянина князя Ливена, ничего не было, кроме угля. Но это обстоятельство решило судьбу этого места – только так тогда и строили, поближе к главному источнику энергии.

К слову сказать, волов Новороссийская компания нанимала и содержала еще добрых четверть века, несмотря на то что через пять лет из Харькова к Юзовке была протянута железная дорога. Паровоз паровозом, а волы, знаете ли, тоже тяга надежная. Известно, что к 90‑м годам компания использовала около 6000 голов. На деньги, полученные от поставок Юзам волов, крестьянин соседнего с Юзовкой села Александровка Алексей Камеристый выучил в бахмутской женской гимназии дочку Настю. Эта самая Настя, став эсеркой, в 1902 году пристрелит в саратовской квартире тамошнего губернатора Петра Столыпина генерала Сахарова, а в 1918‑м будет членом советской делегации, подписавшей «похабный» Брестский мир с Германией.

За год с небольшим до мирной высадки англичан в Таганроге, 4 июля 1869 года в Лондоне была зарегистрирована Новороссийская компания, основанная рядом видных бизнесменов и инженеров, близких к Адмиралтейству. России нужны были рельсы, Англия умела их делать и не знала к тому времени куда их девать, протянув стальные магистрали по всей Европе, Индии и частично Америке.

Компанию составили быстро, в нее вошли 19 основных акционеров. По большей части с британской стороны. Финансовый интерес августейшей фамилии Романовых представлял обер-гофмейстер Дмитрий Нессельроде.

Никаких препятствий для устройства очередной «фактории» (так назывались промышленные островки британского мира в любой точке мира) островитяне не видели. Вопросы логистики, как мы видели, решались решительно и просто.

Среди акционеров, коих смело можно называть отцами-основателями Донецка, были люди вроде Томаса Брасси, инженера и негоцианта. Он был одним из тех, кто строил железную дорогу от Балаклавы до английских позиций под Севастополем. Возможно, именно он предложил для скорейшего устроения заводского поселка привезти в степь над Кальмиусом разборные дощатые домики, которые англичане купили во время осады Севастополя у хозяйственных французов. Во всяком случае, Александр Кэмерон в своих воспоминаниях намекает на такую возможность, называя домики «французскими». А что? Всего-то 15 лет прошло, лежали себе в пакгаузах Бристоля, ждали верного часа.

Как бы там ни было, домну «шотландского типа» начали ставить над вырытой заранее громадной ямой, закурились десятки маленьких коксовых печей. На черные работы, хотя и не очень охотно, пришли крестьяне окрестных сел – Александровки, Григорьевки, Семеновки.

Домики мистера Камерона становились в линию, заводской двор принимал очертания. И 30 декабря 1870 года священник из Григорьевки освятил новый заводской поселок, называвшийся поначалу Ливенским – по имени хозяина арендованных обществом земель.

Эта дата могла бы считаться датой основания Донецка. И считалась. По крайней мере, еще в 1945 году 30 декабря и отмечали День города по свидетельству известного донецкого краеведа Михаила Альтера. Затем дату приспустили на год назад в силу каких-то неведомых нам партийных игрищ. Возможно, кто-то не захотел отмечать 100‑летие Донецка в один год со столетием В.И. Ленина в 1970‑м?