Донецкое море. История одной семьи

– Маша! – вновь с укором посмотрела на нее Антонина Сергеевна.

– Да хоть пожуем что-нибудь, и время быстрее пройдет! Достало уже здесь сидеть! – она открыла пакет и засунула в него нос. – Вроде бы ничего… Рискнете?

– А давайте! – согласился Игорь, вытер руки прямо о куртку и взял у Маши бутерброд с сыром. – Откуда эти гады бьют?

– Да вон, из Тоненького, – в неопределенном направлении показала Катя. – Смешное название, да?

– Хорошее было село, – со вздохом сказала Антонина Николаевна. – Муж у меня был оттуда, и я там долго прожила. У нас и шутили в больнице: «Ой, приехала Тонечка из Тоненького».

– Сейчас по-другому шутят. Вот бы на это Тоненькое упало бы что-то толстенькое! – нервно бросил Илья.

Подошла Татьяна Александровна Сергеенко, старшая медсестра отделения – светловолосая, высокая, еще очень красивая женщина с умными, внимательными серыми глазами.

– Как вы, Игорь? – первым делом спросила она. – В порядке?

– Да, все хорошо! – совсем смутился он и тут же перевел разговор: – Катя, а ты здесь как волонтер?

– Почему? – удивилась Катя. – Я медсестра. Я здесь работаю.

– Без медицинского?

– Почему без медицинского? У меня два образования. Филфак и сестринское дело.

– Как? Это невозможно! – не поверил он. – Как ты успела?

– Если человек хочет, то все возможно, – устало проговорил Илья и пошел проверять кого-то из своих больных – во время эвакуации лежачих расположили в соседнем помещении.

– Катя, а почему ты на врача не пошла? – спросил Игорь.

– Да я при каждом обстреле дрожу как заяц, – честно ответила она. – Вроде бы уже и не боюсь, надоело бояться, а все равно по нервам начинает трясти. Какой из меня врач? Тут особая психика нужна. А я – трус.

– Вот неправда! – всплеснула руками Антонина Николаевна. – Катя у нас очень смелая. Она… Вы, Игорь, ее в работе не видели! Золотая она у нас! Девчонка совсем была, когда к нам пришла!

– Но врача из меня бы не получилось, – убежденно сказала Катя.

– Катя – смелый трус, – заключила Маша, с аппетитом поедая бутерброд. – Это такой особый подвид трусов: всего боятся, но везде лезут.

– Катя к нам пришла еще тогда, в конце четырнадцатого, – сказала Татьяна Александровна, быстро заварила себе крепкий чай из пакетика и села на место Ильи. – Она в школе еще училась. Просто приходила и помогала, в самое тяжелое для нас время.

– Много тогда… погибло? – сбивчиво произнес Игорь и чуть дернулся, когда она случайно дотронулась до него локтем.

– Много, – коротко кивнула Татьяна Александровна. – И мирных много. И ребят наших – самых лучших. Первыми погибали самые лучшие.

– Да. Первыми всегда погибают самые лучшие, – мгновенно стала серьезной Маша.

– Но Россия, если подумать, это какое-то бездонное море, – задумчиво произнесла Татьяна Александровна, грея руки о чашку. – Самые хорошие, самые светлые люди погибают, а оглянешься, вот – уже новые самые лучшие стоят.

– Вы же рады? – тихо спросил ее Игорь.

– Чему? – опешила она.

– Ну, что вы присоединились к России?

– Конечно, рады, – спокойно ответила ему Татьяна Александровна.

Потом светло и просто улыбнулась, заметив удивленный взгляд Игоря.

– Конечно, мы рады. Просто это уже спокойная радость, – объяснила она. – Знаете, когда за пациента бьешься, вырываешь его у смерти, а потом через несколько лет он к тебе приходит с цветами, конечно, ты радуешься, ты очень счастлив. Ты сделал свое дело, победил. Но ты не прыгаешь, как ребенок, не скачешь до потолка…

– Устали? – пристально посмотрел на нее Игорь.

– У нас одна медсестра недавно хорошо пошутила, – улыбнулась Татьяна Александровна. – Говорит, что у нее чувство, будто мы бежали-бежали восемь лет, легли на землю и почти умерли, а тут нас ставят на ноги и говорят: «А теперь все вместе бежим заново!»

– Да, – кивнул Игорь.

– Устали, естественно. Но не в этом даже дело, – продолжила она, задумчиво глядя куда-то в темноту длинного коридора. – Радуешься в детстве, когда отец пришел и неожиданно подарил тебе собаку. Просто так взял и подарил. А у нас заслуженное, выстраданное счастье. Честно заработанное.

– Кажется, закончилось! – прервала их разговор Лида. – Сейчас пойду узнаю.

Она легко и быстро вскочила на ноги и скрылась в темноте. Антонина Николаевна отправилась вслед за ней. Но люди и так все поняли и потянулись к выходу из бомбоубежища.

– Игорь, а вы на нашем гумскладе были? – спросила Маша, забрасывая вещи в рюкзак.

– В прошлый раз, в октябре, – ответил он. – Сейчас не был. Анатолий, мой водитель, один туда поехал, основной груз повез.

– Ах, как вам не повезло! Ведь у нас там совенок! – гордо сообщила ему Маша.

– Какой совенок? – не понял Игорь.

– Настоящий. С направления привезли. Снайперу на голову упал – прямо из гнезда. Что с ним делать, парни не знали, вот сюда и привезли. Не знаете, чем его кормить?

– Не знаю… – растерянно пожал плечами Игорь.

– Курицей, – сказала неожиданно появившаяся из темноты Лида. – Вырастет, будет вам мышей ловить. Вместо кота.

– Правда? – обрадовалась Маша. – Они мышей едят?

– Калинина, ты как биологию сдала? – скептически посмотрела на нее Лида.