Донос без срока давности

Статья 58 УК по многим частям содержала так называемые литерные обвинения, обозначавшиеся в документах аббревиатурами: КРД (ст. 58–1 – контрреволюционная деятельность), КРТД (58–1 – контрреволюционная троцкистская деятельность – буковка «Т» утяжеляла срок и условия содержания в лагере), ПШ (58–7 – подозрение в шпионаже), НШ (58–7 – недоказанный шпионаж), СВПШ (58–7 – связи, ведущие к подозрению в шпионаже), ТН (58–8 – террористические намерения), АСА (58–10 – антисоветская агитация), КРА (58–10 – контрреволюционная агитация) ЧСИР. Осуждённые по «литерным» статьям не могли обжаловать приговор. Вообще, советская юридическая терминология тех лет изобиловала подобными аббревиатурами (СЛОН – Соловецкий лагерь особого назначения, АЛЖИР – Акмолинский лагерь жён изменников Родине и т. п.).

В УК РСФСР (в редакции от 08.06.1934) наказание предусматривалось не только для совершившего преступление военнослужащего, но и по отношению к членам его семьи. В случае побега военнослужащего за границу совершеннолетние члены семьи изменника Родины, проживающие совместно с ним, либо его иждивенцы лишались избирательных прав и подлежали ссылке в отдалённые районы Сибири сроком на пять лет. В случае, если члены семьи либо иждивенцы знали о подготавливаемом побеге, но не уведомили власти, они лишались свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества.

Большая масса контрреволюционных преступлений, в том числе дела изменников Родины, рассматривалась внесудебными органами, известными как «двойки» и «тройки». 10 июня 1934 г. ЦИК СССР издал постановление, в соответствии с которым военным трибуналам округов и флотов передавалась подсудность дел об измене Родине, совершённой как военнослужащими, так и гражданскими лицами. Дополнительно решением Политбюро ЦК ВКП(б) в 1937 г. было регламентировано заключение в лагеря на 5–8 лет жён изменников Родине и троцкистов. Согласно утверждённой в дополнение к постановлению инструкции НКВД СССР «О порядке ссылки в отдалённые северные районы СССР членов семей», направление в ссылку членов семей изменников Родине производилось по решениям Особого совещания при НКВД СССР, причём до отправки в ссылку члены семьи, исключая несовершеннолетних, заключались под стражу (в тюрьму). Несовершеннолетние члены семьи также подлежали ссылке (ранее они направлялись в специальные учреждения, интернаты и детские дома «вне Москвы»), однако для их содержания до момента отправки выделялись специальные помещения.

24 июня 1942 г. выходит Постановление ГКО № 192бсс (то есть «совершенно секретно») «О членах семей изменников родины» за подписью председателя ГКО И. Сталина: «…совершеннолетние члены семей лиц… осуждённых… к высшей мере наказания по ст. 58–1а УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик: за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с нами стран, за переход на сторону врага, предательство или содействие немецким оккупантам, службу в карательных или административных органах немецких оккупантов на захваченной ими территории и за попытку к измене родине и изменнические намерения, – подлежат аресту и ссылке в отдалённые местности СССР на срок в пять лет.

…аресту и ссылке в отдалённые местности СССР на срок в пять лет подлежат также семьи лиц, заочно осуждённых к высшей мере наказания… за добровольный уход с оккупационными войсками при освобождении захваченной противником территории.

Членами семьи изменника родине считаются отец, мать, муж, жена, сыновья, дочери, братья и сестры, если они жили совместно с изменником родине или находились на его иждивении к моменту совершения преступления или к моменту мобилизации в армию в связи с началом войны.

Не подлежат аресту и ссылке семьи тех изменников родине, в составе которых после должной проверки будет установлено наличие военнослужащих Красной армии, партизан, лиц, оказавших в период оккупации содействие Красной армии и партизанам, а также награждённых орденами и медалями Советского Союза…»

Указанной мерой, когда уголовной ответственности или 10-летней высылке подвергались лица, не виновные во вменяемых другим преступлениях, грубо нарушался принцип личной ответственности и вины – к ответственности привлекали невиновных.

[27]

Процедура расстрела репрессированных неоднократно в самых различных интерпретациях приводится в художественной литературе и воспоминаниях современников. Если убрать эмоциональную и субъективную окраску казни, то следует выделить два обстоятельства.

Во-первых, осуществлялись как массовые, так и одиночные акты приведения приговоров в исполнение. Во-вторых, постоянно действующих палачей и расстрельных команд не существовало. Руководству НКВД было выгодным привлекать для этих целей как можно больше сотрудников. Если так можно выразиться, чтобы «повязать кровью».