Донос без срока давности

“Я воспринял это как приказ. И не собирался отказываться. Нам на политбеседах читали выступление Сталина о коварных делах империалистических разведок и необходимости борьбы с их агентурой, проникшей во все учреждения и отрасли народного хозяйства. Меня переполняла ярость к этим людям: сволочи, советская власть им всё дала, а они зажрались! Только через 20 лет мне стало ясно, что большинство “врагов народа” были невиновными людьми”.

С. рассказал, как приводил в исполнение приговор. Комендант получал список заключённых, подлежащих расстрелу, подписанный Хорхориным или, реже, его заместителем Крыловым. На каждую ночь – отдельный список. Обречённый на смерть об этом не знал – Особая Тройка рассматривала дела заочно, постановление осуждённому не объявляли. Вызывали из камеры якобы на допрос. Конвоир вёл смертника в полуподвал. В тюрьме на ул. Ингодинская, 1 была специальная камера с воронкообразным полом. “Как только приговорённый заходил в расстрельную камеру, я стрелял из револьвера ему в затылок, – пояснял С. – Дело быстрое. Человек не успевал осознать происходящего. На каждого осуждённого – три патрона. Но хватало одного. Промаха не было. Человек падал, кровь стекала в воронку. Комендант составлял справку об исполнении приговора. Дальше специальная команда, не мешкая, выносила тело и убирала следы расстрела. Наступала очередь следующего по списку. Мы расстреливали в тюрьме почти каждую ночь, не исключая праздников…”

Погибших вывозили на трёх машинах-“полуторках”, не более двадцати пяти на каждой. Тела сверху закрывали брезентом. Приговоры приводили в исполнение ещё в Дорожно-транспортном отделе НКВД на улице Калинина (Амурской). В 1985 году я был в том помещении, там, на стенах, сохранились следы от пуль…»

Праздничные дни, действительно, не были исключением для палачей. Забайкальский краевед В. Василевский приводит в своей статье (газета «Забайкальский рабочий», 30 августа 2011 г.) такие факты: в ночь на 7 ноября 1937 г. было расстреляно 24 человека, на 1 января 1938 г. – 108, на 23 февраля 1938 г. – 103, на 5 декабря 1938 г. (День Конституции) – 82. А самой «ударной» для расстрельной команды стала ночь на 8 мая 1938 г. – было расстреляно 335 человек!

[28]

Этот реальный эпизод подробно описан в книге воспоминаний генерал-майора Петра Григорьевича ГРИГОРЕНКО (1907–1987), человека на редкость причудливой и трагической судьбы. Автобиографический роман под названием «В подполье можно встретить только крыс…» увидел свет в Нью-Йорке в 1981 г., а затем был переиздан и в России (М.: Звенья, 1997).

Родился будущий генерал в Запорожье, первым в деревне вступил в комсомол, в 1929–1931 гг. – уже член ЦК комсомола Украины. В 1934 г. с отличием закончил Военно-инженерную академию в Москве, а в 1939-м также с отличием – Академию Генерального штаба РККА. Во время боёв на Халхин-Голе служил офицером Генштаба в управлении фронтовой группы командарма 2-го ранга Г. М. Штерна (который являлся истинным руководителем разгрома японских войск на Халхин-Голе, был удостоен звания Героя Советского Союза, в 1940 г. ему было присвоено звание генерал-полковника. Но в июне 1941 г. арестован и под пытками «признал», что с 1931 г. являлся участником троцкистского заговора в РККА и германским шпионом. Лишён всех званий и наград. Без суда расстрелян 28 октября 1941 г. Реабилитирован 25 августа 1954 г., в январе 1959 г. восстановлен в звании Героя Советского Союза и в правах на награды).