Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова

Спросили мы об этом учительницу. «Ни в какой район он не ездил, — рассказала Кабина. — Он ездил в лес за дровами, пахал, убирал навоз. Его самого тоже заставляли сдавать хлеб. О пионерах и речи не было. Ничего я Соломеину о приеме в пионеры не могла рассказать». Впрочем, и сам Соломеин в своем первом сообщении для газеты писал из Герасимовки: «Ни райком, ни райбюро детской коммунистической организации не знали Павлика». Статья эта между тем называется «Двенадцатилетний коммунист»[74]. Выходит, ни в Герасимовке, ни в Тавде не принимали героя в пионеры.

«Я вам правду скажу, — заявила, улыбаясь, одноклассница Павлика Матрена Королькова, — насчет того, что он был пионером, — все это, знаете, им хотелось, чтобы существовало. Но пока он не погиб, никаких пионеров и никакого пионерского отряда у нас не было». Это заявление тем более весомо, что сама Королькова и стала первым председателем пионерского отряда, созданного приезжими уполномоченными райкома и обкома комсомола. Но это произошло уже после смерти Морозова. Так же объяснила нам ситуацию учительница Елена Позднина: «Нет, Павлик Морозов пионером не был, но вы ведь и сами понимаете: надо, чтобы был».

Мы понимаем: кому-то действительно требовалось, чтобы пионерский отряд в деревне Герасимовке существовал. Какой отряд? Сколько в нем пионеров? Наиболее фантастическую цифру мы нашли у писателя Александра Ржешевского: в отряде у Павлика 150 пионеров. «...Вылетели из школы триста человек чудесных ребят, половина из которых была в пионерских галстуках». Соломеин сообщил в 1932 году: «Зоя Кабина организовала... не отряд, а небольшую группу ребят». В книжке Соломеина говорится, что четырнадцать учеников решили стать пионерами. Губарев назвал статью о пионерах Герасимовки «Один из одиннадцати». Издание Герасимовского музея называет шесть членов отряда. Сразу после убийства Павлика газеты писали о двух пионерах-братьях, Павле и Федоре. Федя, как вскоре выяснилось, маленький ребенок[75]. «Федя не был пионером, я ему крест поставила, — сказала Татьяна Морозова журналисту через два месяца после похорон. — А Паша не верил в Бога — ему красная звезда». Но и никакой звезды не прикрепили. На кресте повесили доску с надписью, продиктованной неграмотной матерью:

1932 ГОДА 3 СЕНТЯБРЯ

ПОГИБЛИ ОТ ЗЛОБА ЧЕЛОВЕКА ОТ ОСТРОВА НОЖА

ДВА БРАТА МОРОЗОВЫ

ПАВЕЛ ТРОФИМОВИЧ РОЖД. 1918 ГОДУ

И ФЕДОР ТРОФИМОВИЧ[76]

Итак, пионерский отряд состоял из одного Павлика, причем сам он пионером не был. Теперь, зная факты, во втором издании Большой советской энциклопедии с изумлением читаем: «Когда в школе была создана пионерская организация, Морозов был избран председателем отряда». В третьем издании БСЭ заслуга Морозова еще более расширяется: «Был организатором и председателем первого пионерского отряда...» Отряда, который не существовал. Позже покойника сделали пионервожатым.

То, что делали многие советские учреждения, после смерти Морозова стало приписываться ему одному. Уже не райком, а Павлик давал распоряжение учительнице об организации пионерского отряда. Мальчик-коммунист сочинял тексты партийных лозунгов, заменяя отдел пропаганды райкома, вдохновенно рассказывал односельчанам, что в светлом будущем в деревне будут электричество, тракторы, стеклянные дома. Юный пионер участвовал даже в ликвидации неграмотности. Как вспоминает учительница Позднина, однажды он попросил у нее букварь, чтобы научить читать и писать собственную мать. О результатах учения мы могли судить по тому, что через полвека вместо подписи под машинописным текстом наших бесед, записанных на магнитофон, мать Павлика ставила крест.

Для чего все-таки мальчика превратили в пионера после его смерти? Несмотря на призывы сверху вовлекать детей в коммунизм, пионерское движение (скопированное с бойскаутизма, юнгштурма и отрядов Спартака) развивалось в стране медленно. «Списки есть, а где же пионеры?» — задавала вопрос газета «Пионерская правда»[77]. Секретарь Центрального комитета партии Станислав Косиор в отчете ЦК XV съезду партии отмечал: «Было большое количество выходов из пионерорганизаций, расползание отдельных организаций, отрядов и т.д.»[78] Расчет на энтузиазм и добровольность не оправдался. Во многих местах не могли составить даже списки пионеров для отчета. В 1928 году в религиозных сектантских организациях числилось два миллиона юношей и девушек[79]. В пионеры столько детей завербовать не могли. Увеличение числа юных ленинцев наступило лишь тогда, когда в школах ввели вожатых на зарплате, которых назначали комсомольские органы.

После убийства детей Морозовых газеты сразу заявили, что братья — пионеры. Когда выяснилось, что это не так, дали команду вниз исправить недоработку. Малыш Федя не годился совсем, а Павлика срочно произвели в таковые, хотя сам он этого узнать уже не мог.