Допетровская Русь

Помещики и их приказчики и старосты, собирая с крестьян повинности, делали это с большой суровостью. Неисправных плательщиков морили голодом и «нещадно» били, отбирали за оброк то скот, то улья, то хмель. Но случалось, что с обедневшего крестьянина и взять было нечего – нет ни коровы, ни лошади, ни другой животины, а вместо хлеба в закромах на дворе стоит воз лебеды. «Мы на тех бедных деньги правили, – писал один тогдашний приказчик своему хозяину, – а они кричат: взять негде». Приходилось давать отсрочки таким беднякам, давать им снова взаймы и тем еще больше привязывать их к земле и лишать возможности уйти к другому помещику.

Тогда задолжавшие неоплатно помещикам крестьяне, не будучи в состоянии рассчитаться и уйти от хозяев, начинают бегать без расплаты.

Московское государство сводило в то время счеты с давнишними притеснителями Руси – татарами, завоевало Казань и Астрахань и довольно удачно отбивалось от крымцев. Падение татарских царств по Волге и постройка оборонительных линий городков-крепостей по южной степной границе открыли и обезопасили для заселения пустовавшие до того богатые земли заокского и нижневолжского чернозема. Крестьяне и бежали туда.

Рабочих рук становилось поэтому в наиболее населенной околомосковской части государства все меньше; добывать рабочую силу землевладельцам делалось все труднее, и не потому только, что много крестьян разбежалось, но и вследствие того, что большинство тогдашнего крестьянства сидело крепко на месте, привязанное задолженностью землевладельцам. При таких обстоятельствах случалось, что у одного хозяина скоплялось задолжавших ему крестьян больше, чем для его хозяйства требовалось, другому же не хватало. Тогда, по нужде, крестьянский переход превратили в обычай своза крестьян.

Обыкновенно владельцу, на земле которого сидело много задолжавших ему крестьян, другой хозяин, нуждавшийся в рабочих, предлагал уступить ему часть за выплату их долга. Случалось и так, что нуждавшиеся в крестьянах хозяева и просто подговаривали задолжавших другому владельцу крестьян бросить их хозяина и перейти к ним, причем брались уплатить их долг. Богатые землевладельцы держали даже особых отказчиков, т. е. людей, которые занимались тем, что ездили из села в село и подговаривали крестьян переходить на земли тех, кому отказчики служили. Если тот хозяин, у которого «отказывали» таким путем крестьян, сам нуждался в работниках, то возникали драки и побоища.

Как только приближалось дело к Юрьеву дню и по селам покажутся, бывало, отказчики, переодетые странниками, купцами, прасолами, так и начинались у помещиков усиленные заботы по охране своих крестьян, как бы не сбегли. Помещик вооружал своих холопей, днем и ночью ходил дозором, присматривался и прислушивался – не видать ли отказчика, не собирается ли кто из крестьян уйти.

Дорожить так крестьянами заставляло помещика то, что без них его земля могла остаться без обработки, сам он, следовательно, без хлеба и без средств не мог нести государеву службу.

Особенно страдали от крестьянских побегов и уходов мелкие служилые люди, на землях которых крестьянам жилось тяжелее, потому что мелкий помещик ни помочь в больших размерах крестьянину деньгами и хлебом, ни заступиться за него перед судом или чиновниками не мог так успешно, как какой-нибудь большой, родовитый боярин или богатый монастырь.

Мелкие и средние помещики потому давно стали осаждать правительство просьбами о сыске беглых крестьян, о запрещении переходов.

Правительство тем охотнее выслушивало эти жалобы, что от крестьянских побегов и переходов оно само терпело убытки. Подати в то время собирались с обрабатываемой земли.

Для крестьян было очень невыгодно, когда кто-либо из их однодеревенцев переходил к другому землевладельцу, на другую деревню. Ведь тогда в деревне становилось одним плательщиком менее, долю подати, платившуюся ушедшим, приходилось раскладывать на оставшихся, потому что государству, казне не было дела до отдельных уходов. Каждому из оставшихся в деревне становилось поэтому тяжелее.

Понятно, что крестьяне всячески старались удерживать односельчан, желавших уйти. Когда не действовали уговоры, пускали в ход силу, требовали, чтобы уходивший, по крайней мере, заместил себя другим крестьянином. Но если это было трудно исполнить на землях черносошных, то на землях владельческих найти себе заместителя, пожалуй, было и невозможно.

К концу XVI века, когда вследствие войн царя Ивана чрезвычайно возрос податной гнет, а с другой стороны, кроме заокских земель и Поволжья, открылись для заселения сибирские страны, усилились побеги крестьян.