Допетровская Русь

Заселение степей крестьянами было выгодно правительству – обрабатывалась и укреплялась, благодаря этому, за Россией огромная полоса земли. Но жалобы служилых людей, лишавшихся рабочих рук, большие пространства заброшенных пашен в середине государства, уменьшение количества плательщиков податей и беспорядок в сборе их – все это заставило правительство посмотреть на дело иначе. К концу XVI века было постепенно переписано платящее подати население и составлены писцовые книги, в которых крестьяне-тяглецы, как черносошные и дворцовые, так и живице на владельческих землях, были записаны там, где их переписи застали. По писцовым книгам тогда и начали устанавливать старожильство в спорных случаях при крестьянских побегах.

При царях Федоре Ивановиче и Борисе Федоровиче правительство произвело ряд усиленных сысков беглых дворцовых крестьян и посадских людей; беглецов хватали, устанавливали по писцовым книгам, откуда они бежали, и либо водворяли обратно, либо сажали на новое место отбывать государево тягло.

В 1597 году при царе Федоре Ивановиче и правителе Борисе Годунове был издан указ, имевший задачей борьбу с крестьянскими побегами из поместных и вотчинных земель. В указе этом говорится, что «которые крестьяне из-за бояр, из-за дворян и из-за других владельцев из поместий и вотчин выбежали до нынешнего 1597 г. за 5 лет, те подлежат возвращению на старые земли; те же, которые бежали более чем за 5 лет до указа, и землевладельцы не вчинили до 1-го сентября 1592 г. о таких беглых иска, возвращению не подлежат, и зависимость их от прежних владельцев уничтожается». Указ этот говорит только о беглых крестьянах, бежавших за пять лет до 1597 года, и в нем только устанавливается срок для исков о возврате этих беглых, причем даже не ставится никакого постоянного срока на будущее время для сыска и возврата тех беглых, которые убегут после 1597 года. Поэтому совершенно напрасно считали прежде, что этим указом, или каким-либо другим, изданным за пять лет до 1597 года, устанавливалось общее прикрепление крестьян к земле и произошла общая отмена Юрьева дня. Такого указа издано не было; если бы он даже был затерян, то о нем, как об акте первостепенной важности, сохранились бы упоминания в других документах того времени; но таких упоминаний не встречается, и потому говорить об отмене Юрьева дня в 1592 или 1597 годах и считать Бориса Годунова, тогдашнего правителя русского государства, виновником закрепощения крестьян не приходится. Указ 1597 года имел в виду освобождение судебных учреждений от громадного числа скопившихся там исков землевладельцев о возвращении им их беглых должников-крестьян и устанавливал срок для сыска беглых и возвращения их на незаконно покинутые ими места.

В 1601 году царь Борис издал указ, в силу которого свозить друг у друга крестьян позволялось только мелким землевладельцам и притом не более двух за один раз, землевладельцы же крупные совсем лишались права отказывать крестьян. В 1602 году указ этот был повторен, причем отказывать крестьян позволялось только с согласия самих отказываемых. Изложенными указами царь Борис думал пресечь передвижение крестьянства на земли крупных владельцев и задержать опустение земель мелких. Сделать это являлось необходимым потому, что из мелких землевладельцев состояла почти вся военная сила государства. Исправными воинами эти мелкие землевладельцы могли быть только тогда, когда были сыты, т. е. когда получали достаточный доход со своих поместий, чего не могло быть при недостаче в их поместьях рабочих рук. Запрещая крупным владельцам отказ крестьян и сохраняя право его за мелкими, правительство стремилось обеспечить мелким владельцам рабочую силу. Но, ограничивая таким путем своз, указы еще более стесняли свободу передвижения крестьян: задолжавшему крестьянину теперь не оставалось никакого выхода из его тяжелого положения, кроме бегства, а беглого стремились воротить на его прежнее место и землевладелец, и государство, и своя братия крестьяне – соседи-однодеревенцы.

Таким образом крестьянин в конце XVI века и в начале XVII века по закону продолжает считаться свободным арендатором земли, которую может покинуть, рассчитавшись с землевладельцем, но на деле он, в силу указанных обстоятельств, почти лишен возможности уйти с того участка земли, на котором осел. Прикрепление к земле отягощается усилением зависимости от землевладельца по долгу ему, который крестьянин, заживаясь на земле помещика или вотчинника, теряет возможность уплатить. Тогдашний закон ставил неоплатных должников в личную зависимость от кредитора. Неоплатный должник становился временным, – до выплаты долга, или вечным холопом своего кредитора. Землевладельцы и начинают смотреть на задолжавших им крестьян, не имеющих возможности уйти с их земель, как на своих холопов.