Допустимые потери

— Они не шутят, — прошептал Деймон. Его забавляла недавно обретенная способность говорить и в то же время ничего не произносить вслух. — Выпивки не будет.

В этот момент он увидел, что из левых кулис торчат ноги трупа. Пальцы ног посинели и распухли, словно их туго перетянули у основания, перекрыв ток крови. На подъеме одной из ног зияла темная дыра. Деймон знал, что за кулисами лежит Христос, а на ноге — рана от гвоздя, которым Спаситель был прибит к кресту. Деймон был Христом, и Христос был в нем. Спаситель готовился к тому, чтобы его похоронили. Он был охвачен печалью, но двигаться не имел сил.

Из-за кулис появился доктор Рогарт в своем жемчужно-сером костюме. Прикоснувшись к потемневшей ноге и тронутым гниением пальцам, знаменитый врач произнес:

— Как я и предполагал, пальцы отморожены водой, существовавшей еще до Потопа. Вода эта, как известно, не замерзает, но превращает в лед все, на что прольется.

— Мне кажется, он меня узнал, — сказала Шейла Оливеру.

Они сидели в маленькой комнате ожидания отделения реанимации. Прямо напротив них негромко плакала невысокая седая дама в очень красивом костюме из тонкой шерсти. В восемь часов вечера Шейле разрешили взглянуть на Деймона. Визит продолжался всего несколько минут.

— Его глаза были открыты, и мне показалось, что он пытается мне подмигнуть, — продолжала она. — Со всеми этими трубками, а особенно с теми, которые введены в горло, он не может говорить, даже если бы и хотел. Они продолжают вливать ему кровь. Кровь собирается в грудной полости и полости живота, и Деймон страшно распух. Он стал в два раза толще, чем обычно, и продолжает раздуваться на глазах. Отек сдавливает легкие и затрудняет дыхание. Они дают ему чистый кислород. — Шейла говорила ровным тоном, как будто делала доклад на конференции патологоанатомов. — Кровообращение в ступнях прекратилось, и они стали как будто мраморными. И очень холодными. Я попросила сестер укутать ноги одеялом. Сами они до этого, естественно, не додумались. Ни одного ободряющего слова я ни от кого не услышала. Зинфандель продолжает бубнить: «Ваш муж очень болен». Теперь им кажется, что порезана одна из артерий. Пока он это не признал, все твердили лишь о чрезмерном кровотечении. Выдающиеся специалисты в своей области, — с горечью закончила Шейла.

Теперь Деймон находился на каком-то корабле. Корпус судна подрагивал от работы двигателей. Каким-то образом ему было известно, что он плывет на большом теплоходе в водах Тихого океана, возможно, вблизи Индонезии. Они снимают художественный фильм. Режиссер картины — мистер Грей. Однако сам мистер Грей отсутствует. Он куда-то исчез. Загадочная и таинственная Индонезия. Одним словом, Деймон должен продолжать съемки без мистера Грея.

Он спускается на нижнюю палубу. Какой-то человек в белом склонился там над радиопередатчиком. Незнакомец со странной рыжеватой бородкой. Мужчина молод, и лицо его светится добротой.

— В отсутствие мистера Грея, — сказал Деймон, — я принимаю командование на себя. Поручаю вам вести судно.

Бородатый, похоже, рассердился.

— У меня и без этого дел полным-полно! — отрезал он.

Через каюту с каменным выражением лица идет очень красивая, евразийского типа девица. На девице джинсы и рубашка навыпуск. Полы рубашки развеваются при ходьбе. Деймон догадывается, что красотка — звезда их фильма и по роли должна много петь. Но вот звезда заговорила, и, услышав ее голос, Деймон недовольно скривился: это было на редкость немелодичное карканье.

— Вам необходимо что-то сделать с ее голосом, — обратился к бородатому мужчине Деймон.

— Оставьте меня в покое! — раздраженно бросил тот. — Разве вы не видите, что я занят?

— Я звонил брату, — сказал Оливер.

Наступило утро следующего дня. Шейла провела ночь в одноместной палате Деймона, а Оливер — на диване в комнате ожидания. Как только в поле их зрения появлялись врачи, они замирали в напряжении.

— Брат спросил, делали ли ему ангиограмму, чтобы определить место кровотечения, — продолжал Оливер. — Ты не знаешь, делали они это или нет?

Шейла непонимающе покачала головой.

— Так или иначе, сказал брат, ты должна предложить врачам сделать ангиограмму. Кстати, ты знаешь, что это такое?

— Нет.

— Я тоже понятия не имею.

— Попытаюсь, — кивнула Шейла. — Не знаю, правда, может ли это принести ему пользу. Наши доктора, похоже, сдались. Они действуют просто по инерции. Я благодарю Бога за то, что он послал нам хотя бы хороших медсестер: они не оставляют Роджера ни на минуту. Ночная сестра сказала, что его организм перестал вырабатывать красные кровяные тельца и их число уже снижается до критического уровня. Трудности с дыханием усилились. Они считают, что у Роджера началась пневмония, и продолжают выкачивать жидкость из легких. Глаза его по-прежнему открыты, но, судя по всему, меня он не узнал.

Чуть позже пришел доктор Зинфандель. От проведенной без сна ночи глаза его налились кровью. Носик доктора все время нервно подергивался.