Допустимые потери

Деймон и Вайнштейн вошли в кафе, Шултер уже сидел в баре. В своем наглухо застегнутом тяжелом пальто и с нелепой крошечной шляпенкой на голове он производил впечатление зловещее и даже угрожающее. Деймон представил Вайнштейна Шултеру. Тот, не поднимаясь с места и не протягивая для пожатия руку, что-то невнятно буркнул и вернулся к своему кофе. К ним тут же подошла официантка. Вайнштейн заказал кофе. Деймон попросил для себя пива. Он вдруг понял, что при одном взгляде на лейтенанта у него мгновенно пересыхает в горле.

— Мистеру Вайнштейну известно, кто вы, — сказал Деймон. — По профессиональным каналам.

— Что это должно означать? — подозрительно спросил Шултер. — Что значит профессиональным?

— Он был детективом в Нью-Хейвене. Сейчас в отставке. Я знаю его с мальчишеских лет. Сейчас он решил побыть у меня кем-то вроде телохранителя, пока мы не разгадаем нашу маленькую шараду.

Шултер с интересом взглянул на своего коллегу, который внимательно следил за передвижением официантки и бармена и за тем, как ведут себя посетители.

— Вы вооружены? — поинтересовался Шултер.

— Я вооружен, — переведя взгляд на Шултера, ответил с едва заметной улыбкой Вайнштейн.

— Это правильно.

— Милостью полицейского управления города Нью-Хейвен.

— Не возражаете, если я наведу справки?

— Не возражаю, — ответил Вайнштейн. — Зовут меня Манфред.

— Никогда не слыхивал о детективах по имени Манфред, — сказал Шултер.

— Все когда-нибудь бывает в первый раз, — улыбнулся Вайнштейн — на сей раз чуть шире.

— Итак, — вступил в беседу Деймон, — какие у вас новости, лейтенант?

Шултер помолчал, выжидая, когда официантка поставит перед Вайнштейном кофе, а перед Роджером пиво. Когда девушка ушла, он сказал:

— Новость касается семейства Ларч, мистер Деймон. Два дня назад миссис Ларч отправили в лечебницу для душевнобольных.

— О боже, — произнес Деймон. Тревога, которую он уловил в голосе детектива в разговоре по телефону, была вполне оправданной. Со времени первого звонка Заловски волны несчастья распространяются как круги по воде от брошенного камня. И этим камнем был он — Деймон.

— Миссис Ларч забрали в тот момент, когда она голой расхаживала по улицам, — сообщил Шултер. — Выяснилось, что женщина уже год посещает психиатра. Доктор сказал, она страдает шизофренией. Я решил, что вам следует это знать.

— Спасибо, — глухо произнес Деймон.

— Да, кстати, — продолжал Шултер, — ее психиатр утверждает, что миссис Ларч никогда не говорила мужу о том, кто отец ребенка. Она это выдумала для вас. Мистер Ларч, по утверждению соседей, до сих пор без ума от мальчишки.

— Еще раз спасибо.

— Кто такая эта миссис Ларч, Роджер? — удивленно вскинув брови, спросил Вайнштейн. — И какое отношение она имеет к тебе и лейтенанту?

— Объясню позже, — ответил Деймон.

— Что новенького у вас, Деймон? — поинтересовался Шултер. — Были еще звонки?

— Ничего нового, — покачал головой Деймон. — Никаких звонков.

— Советую держать некоторое время жену где-нибудь подальше. — Слова эти прозвучали скорее не как совет, а как приказ.

— Сейчас ее нет в городе.

— Постарайтесь удержать ее там, где она находится, — сказал, поднимаясь, Шултер. — Ну, я пошел, — бросил он и, поправив на голове свою нелепую шляпу, добавил зловещим тоном: — А вы, детектив, не прострелите себе ногу, когда вздумаете палить из своего пугача.

— Попробую, — добродушно ответил Вайнштейн. — До сих пор обходилось без ошибок.

— Надеюсь, вам повезет, — одарив коллегу суровым взглядом, сказал Шултер. — Приканчивайте свои напитки, а будет что-то новое — звоните.

Деймон и Вайнштейн смотрели в широкую спину детектива, внушающую почтение и страх, до тех пор, пока тот не скрылся за дверями.

— Дружелюбный парнишка, — заметил Вайнштейн. — Не самый большой поклонник Управления полиции города Нью-Хейвен. Ну а теперь поведай мне о миссис Ларч.

Вайнштейн молча слушал, и Деймон заметил, что по мере рассказа лицо его друга обретает все более и более неодобрительное выражение.

Когда повествование закончилось, Вайнштейн сказал:

— Для взрослого человека ты вел себя как последний дурак. Думал не головой, а членом. Считай, тебе повезло, если она открыла все только своему психиатру. Если же это не так, то я не осудил бы ее супруга за желание тебя пристрелить.

— Только не читай мне нотаций наподобие вонючего еврейского проповедника, — раздраженно сказал Деймон. — Разве ты сам никогда тайком не встречался с девками? Если скажешь, что нет, все равно не поверю.

— По крайней мере я вел себя осторожно и у меня нет незаконных детей, носящих фамилию другого человека.

— Благословен будь, — сказал Деймон, — и помолись за спасение моей души, когда в следующий раз окажешься в синагоге.

— Успокойся, приятель, — произнес Вайнштейн, — что сделано, то сделано. Сейчас нам надо думать, что делать дальше.

— Хорошо, — согласился, несколько смягчившись, Деймон.

— Значит, ты считаешь, что это могло оказаться для мужа последней соломинкой? — спросил Вайнштейн. — Парня доконало то, что его жена в психушке, а твои фотографии появляются в газетах, и в статейках под ними написано, какие бабки ты заколачиваешь.